Пандем

– Я с ним говорила пятнадцать минут назад! – теперь в голосе дочки было раздражение.

– А школа?

– А что, в красном слое школы нет?

– Поезжай, – сказала Виктория Викторовна. – Можешь вообще не возвращаться. Можешь поселиться там, в красном слое, там тебе самое место. Будешь боксершей.

И чуть сильнее сжала зубы, разрывая связь. До её собственной встречи с Пандемом оставалась ещё гора работы, которую кроме Вики никто не сделает; конечно, дети теперь взрослеют быстро, но не до такой же степени! Помнится, в Юлькины годы она была…

А что, собственно, она делала в Юлькины годы? Ну, играли в оборону Трои… Слушалась родителей? Вряд ли. Вопрос, слушать или не слушать родителей, был особенно актуален в допандемные времена: иногда от его решения зависела судьба и часто – жизнь…

А ведь мы были куда более инфантильны, чем они, подумала Виктория с удивлением. Играющие мальчики и девочки – с утра до ночи. Учились, играя, любили, играя, и вот доигрались…

Следующая мысль должна была быть очень неприятной, но Виктория Викторовна умело её отогнала.

Она успела распланировать ещё полтора цикла, потом перекрыла энергию и вышла под зеленоватое – в это время дня солнечные лучи автоматически фильтруются – небо. В кафе на углу сегодня работали дети – полуголая девочка-африканка с серебристой высокой причёской и мальчик Юлькиных лет, смуглый, бритый наголо, с приклеенной к затылку «игралкой». Надо же, подумала Виктория Викторовна. Нормальные дети, вот работать им интересно…

Мальчик – у него на лбу было выведено имя, Юрчик – тут же набросил ей меню. Вика ткнула пальцем во флажок – букву своего вкуса, долго разглядывала цветные таблицы, по которым следовало самому составлять формулу синтеза; вздохнула, щёлкнула крышечкой. Юрчик стоял перед ней, ритмично покачиваясь – вероятно, «игралка» его развлекала, транслировала в подростковый мозг неведомые посетителям ощущения, образы…

– Что бы ты посоветовал мне на «би»? – спросила Вика с не вполне уместной улыбкой. Пандем уверял – и ей самой иногда казалось – что с детьми следует разговаривать без сюсюканья. Но сладковато-игривая интонация прорывалась сама собой.

– Спросите Пандема, – Юрчик дерзко улыбнулся в ответ. Вика подумала, что Пандем, вероятно, надаёт наглецу по ушам в ближайшую же встречу в беседке.

– Пандем просил передать, что ты сделаешь это лучше, – сказала Вика уже серьёзно. Юрчик смутился – сообразил, видимо, что ляпнул лишнее. Покраснел; шлепком выключил «игралку» на бритой голове:

– Можете заказать зеленовато-жёлтый Фа. Для «би» в июле, в полтретьего дня – нормальный комплекс. И красное вино, если хотите.

– Хорошо, – сказала Вика, и Юрчик удалился. Вика пожалела, что разговор у них получился дурацкий, и доверия теперь не выйдет – а она хотела спросить этого симпатичного, в общем-то, пацана, что за сила заставляет его работать летом в кафе, когда можно, например, рвануть в друзьями в красный слой, и никто из взрослых не сможет тебя остановить…

А можно и вовсе спросить его, зачем официанты в кафе, где достаточно просто ткнуть пальцем во флажок и вытащить поднос из автомата. А Юрчик, слегка обидевшись, ответил бы, что, во-первых, это не так-то просто, а во-вторых, у него здесь психологическая практика, человек, приходящий в кафе, желает встретить тут тоже человека…

Вика потёрла переносицу. Общая проблема – бесконечные внутренние диалоги. Пандем, уходя, оставил лакуну; её приходится забивать всяким мусором, вроде вымышленных разговоров с бритым Юрчиком-официантом. Кстати, откуда традиция писать имена на лбу? Оттуда же. Никому неохота слушать, как к тебе обращаются просто «мальчик»…

Юрчик молча принёс заказ; зеленовато-жёлтый «Фа» состоял из трёх блюд и в самом деле был вполне «нормальный», как выразился мальчик. Вино проскользнуло внутрь бесследно, как прохладная вода; не почувствовав тяжести, Вика поднялась из-за стола, кивком поблагодарила Юрчика и направилась к транспортёрам.

Любимая беседка Виктории Викторовны была выстроена в парке – её нелегко было найти, если не идёшь на встречу с Пандемом. Каменная башенка в зарослях каких-то экзотических лопухов высотой в человеческий рост; Вике пришлось пригнуться в дверях.

Внутри было темно. Сверху, из окошка в потолке, падал круглый луч зеленоватого солнца. На бесформенном кресле можно было сидеть, а можно было лежать; экрана не было. Вика терпеть не могла беседки с экраном.

Она легла на спину. Вытянула руки над головой. Потянулась. Сладко хрустнули суставы.

– Где она сейчас?

«В красном слое, в тамбуре. Решают проблему, чем будут платить за переход».

– Ну, что её ждёт? Её там унизят? Совратят? Обругают?

«Перестань. Пошатается по местным достопримечательностям, посмотрит гладиаторские бои… Ты знаешь, подлинные асоциалы живут в глубине. На поверхности – сплошь экскурсоводы. Им интересно жить за счёт туристов».

– Главный вопрос… Они туда попёрлись только из любопытства или?..

«Никаких «или». Ей не о чём разговаривать с тамошними аборигенами. Ну и она, прости, слишком деликатная, чтобы реализовать себя в красном слое».