Склад взять получилось, продукты вынести тоже получилось, даже полакомиться ими прямо на складе вышло, а вот сбыть не вышло. Борода их Жирдяю заложил, и тот ублюдок сдал обоих воришек Албасте, а точнее, не обоих, а только Тархана. Тамир сбежал еще при передаче денег….Его, конечно, поймали. И к Красногубой сучке привели. И Там сделал то, что ему всегда строго запрещал Тархан — ни за что, ни под каким предлогом не просить помощи у деда. Никогда не трогать эту старую мразь и забыть о его существовании.
— Отпустишь моего брата, тебе денег дадут…дед у нас богатый. Батыр Дугур-Намаев. Поговори с ним! Он выкуп даст! Поговори…только брата не тронь!
И слона отдал, чтоб деду передали. Когда Тархана отпустили, и он узнал, какой ценой, то жестоко подрался с братом. Они избили друг друга до полусмерти в степи, а потом окровавленные валялись и смеялись, пока их монах Шимень не нашел. Ободранных, со сломанными ребрами и носами. Он предложил им уйти с ним. В новую жизнь. Начать с чистого листа. Смыть все грехи и стать совсем другими людьми.
— Горбатого могила исправит, — огрызнулся Тархан, а монах рассмеялся.
— У нас выравнивают даже горбы, поверь, мой мальчик. Ты никогда не станешь прежним…Но к нам лишь добровольно или никак!
Так они оказались в Храме.
А точнее, в монастыре. Это был единственный способ укрыться и от Албасты, и от Жирдяя. Да от всех. Включая ненавистного Скорпиона.
Они попали в Шаолинь. Один из самых известных в мире буддийских монастырей. Пересекли границу и направились в центральную часть Китая. В место, окутанное множеством историй и старинных легенд. Здесь им предстояло учиться выносливости и черпать силу из самой природы. Монахов Шаолинь боялись даже профессионалы, с ними никто не желал связываться. А братьям ничего не оставалось, как стать частью системы и научиться выживать.
Подъем в пять утра, затем многочасовая медитация и разминка. На гибкость. Каждый монах должен сесть на шпагат. С любой ноги, как и на поперечный. Для тех, кто не занимался с самого детства, задача казалась непосильной, но они старались. У них просто не было выбора.
После тренировки — ванны в горном ручье. Вместо мыла — трава, вместо полотенца — воздух. Мышцы и сухожилия смазываются специальными мазями и травами.
— Я скоро сдохну! — выл Тамир. — Это не жизнь — это тюрьма. Я не выдерживаю нагрузки!
— Сдохнешь ты там, а не здесь! Как только тебя поймают! Не ной. Мы выйдем отсюда машинами смерти. Ни одна тварь не сможет нас одолеть. Ни один боец не устоит…особенно этот… с грудой мышц. Наследник, мать его. Которому досталось все то, чего были лишены мы с тобой.
— Я жрать хочу, а они жрут одну траву и похожи на скелетов.
— Не в массе дело. Ее можно нарастить потом. Дело в выносливости. Мы учимся выживать, и это самое лучшее, чему мы вообще можем научиться. Когда вернемся, надерем задницу Албасте…И не только ей — любому, кто встанет на нашем пути.
После тренировок они обедали и всего лишь час могли посвятить себе, и снова на тренировки. Где каждый бой проходил в паре, и драться монахи обязаны в полную силу, и лишь наблюдающие сдерживали воинов от того, что бы они не поубивали друг друга.
Тархан был прав. Ни один из монахов не имел сильного и большого телосложения и внушительной массы мышц. Конечно же, в большинстве своем из-за вегетарианского образа жизни, ведь им запрещено есть мясо и рыбу. А ежедневные тренировки не способствуют наращиванию большой массы. Мышцы не успевают восстановиться из-за сильных нагрузок.
Они пробыли там несколько лет. И вышли совершенно другими людьми. Шимень вручил им по свитку и дал напутствие в дорогу.
— Ненависть сжирает энергию. Ненавидеть — значит убивать себя изнутри. Врагов надо любить всем сердцем и убивать их с любовью. Ведь любящему довериться легче, чем ненавидящему. Любите своих врагов…и они ответят вам тем же, тогда вам будет легче переломать им все кости. Любя.
Два года назад….
— Какой рак или скорпион свистнул на горе, что ты решил с нами встретиться, Батыр Дугур-Намаев?
Старик восседал в своем кресле-каталке, а позади него стояли более десяти охранников. Знает старый хрыч, на что способны братья, и боится. Только его десять охранников им на один зуб. Раскидают, как котят.
— Не стану говорить, что соскучился.
— Да мы бы и не поверили. Такие, как ты, скучать не умеют.
Старик прищурился, но сожрал наглые слова своего среднего внука.
— Дам много золота, если спасете моих дочерей.
— Твоих дочерей?
— Да. Моих дочерей, которых я же приговорил к смерти.
— А что ж так? Передумал? Тебе не впервой казнить своих близких и бросать на произвол судьбы!
Батыр подался вперед и ударил палкой об пол.
— Давай раз и навсегда расставим точки над "И", щенок. ВЫ мне никто. Я не женил своего сына, я не благословлял вашу мать. Она, незамужняя, раздвинула ноги перед ним и понесла.
Если я каждую шлюху моего сына буду принимать в своем доме и признавать ее выбл**ков, то я разорюсь. Поэтому я сделал то, что счел нужным, и скажите спасибо.