Падение Башни

– Неплохо, – вынес Виктор вердикт, оценив усилия Эрика.

– Как думаешь, что с Томасом? – спросил Эрик, пропустив похвалу Виктора мимо ушей.

– Имеешь в виду, случился ли с ним инфаркт? Вряд ли.

– Ну, он хотя бы расстроился?

– Возможно, он съест лишний пончик.

– Он потерял всю свою армию.

– Но он все еще жив.

– Он не сможет собрать новую. Мы усилили контроль за границей так, что муха не пролетит!

– Но он все еще жив, – повторил Виктор и тем ясно дал понять, что, сколько голов не отрезай у чудища, пока не уничтожишь главную, остальные будут множиться.

Оба снова замолчали и наблюдали за тем, как огромные толпы людей на центральной городской площади зажигали свечи и возлагали цветы в специально организованном месте скорби, потому что возле гостиницы велись работы по расследованию, и никого не подпускали дальше выставленных ограждений.

– Что с остальными членами банд? – тише спросил Виктор.

Эрик ответил через минуту:

– Вычищаем их ряды.

Его тон стал твердым, голос стальным. Он не любил говорить о смертях, исполненных по его приказу.

– Не боишься привлечь еще большее внимание к нам? – неуверенно спросил Виктор.

– Шутишь? Йоаким Брандт заработал себе сразу семь процентов избирателей, когда приказал активизировать поиски и устранение пособников террористам.

Виктор прекрасно знал, как работает эта чистка. Населению объявят об аресте нескольких десятков сподвижников террористов, а на деле же люди Эрика истребят еще сотню членов различных банд, которые может и не участвовали в побоище, но закон улиц никто не отменял: если член твоей банды оплошал, отвечай за его ошибки.

Виктор понимал, что Эрик не хочет говорить об этом. Виктор сам не хотел. Они пытались одолеть врага хитростью, избежать как можно большее количество жертв, а на деле все вылилось в такую кровавую резню, что новости о ней стали номером один во всем мире. В ее честь разве что сувениры еще не начали изготавливать. И все это из-за их просчетов. Они недооценили Карима. Причем никто из них. Даже Томас. И от этой мысли Виктору становилось вдвойне приятно. Томас не всемогущ, как Виктор думал раньше. Он тоже постарел, подряхлел и потерял хватку. В сущности, они все тут старики, которые уже перед выходом на покой решили помериться причиндалами.

– Передашь ей привет от меня? – попросил Виктор.

– Разумеется, нет, – ответил Эрик.

Оба продолжили смотреть телевизор, размышляя о том, что схватка еще не окончена.

***

– Наложи еще чуток.

Что-то мягкое давило на лицо: щеки, лоб, нос.

– Давай еще на скулах.

Нежная кисть заскользила на одной скуле, потом на второй.

– Надо оттянуть ей веки и накрасить ресницы.

– Ну, это совсем жутко.

– Тушь давай, говорю!

Нина с трудом открыла глаза. Перед ней тут же возникли знакомые женские лица.

– Что вы делаете? – тихо простонала Нина.

– А ты как думаешь?! – Изи была как всегда в своем репертуаре.

Никаких тебе «С добрым утром!», или «Принести воды?», или хотя бы «Мы так рады, что ты выжила!». Первое, что видит Нина перед собой – это женщин, вооруженных тюбиками и кисточками, которые наносят на нее макияж. То, что Нина была ранена и едва не погибла, не идет ни в какое сравнение с тем, что она паршиво выглядит. Второе гораздо серьезнее!

– Думаешь, Эрик придет и будет рад видеть тебя такую бледно-синюю с засохшими губами? – искренне удивлялась Изабелла.

– Мне кажется, это – ее привычный цвет лица, – вторила Мия, сидевшая с другой стороны кровати и орудующая спонжем.

Мия, дорогая, только не ты! Ты всегда казалась более рассудительной, чем этот монстр стиля! Неужели ты перешла на ее сторону?

– Ты права, – согласилась Изи, – ей просто необходимо нанести перманентный макияж на все лицо. Нет, правда! Вот прямо на все лицо!

С этими словами Изи помахала перед Нининым лицом, чтобы указать на масштаб катастрофы.

– Я хочу пить… во рту как-то странно, – хрипела Нина.

– Не благодари! Я почистила тебе зубы!

Нина с укоризной уставилась на Изи.

– Я же могла захлебнуться! – Нина, наконец, обрела голос после осознания того, что Изи готова убить ради идеального внешнего вида.

– Ну, извини, детка! У тебя там так воняло, будто где-то меж зубов сдох отряд скунсов!

– Мы не полоскали рот. И скорее всего, то, что ты сейчас чувствуешь – это паста, – объяснила Мия.

– Я ем пасту? А можно мне хлопьев с овсяным молоком?

– Только после того, как мы помоем тебя!

– Думаешь, ей уже можно вставать? – Мия трусила.

– Мы помоем ее, даже если из-за этого у нее порвутся швы! – вердикт Изи был непреклонен.

– Ну, это еще жутче, – Мия закачала головой. Кажется, она все еще оставалась в своем уме.

– Зато представь, как войдет Эрик, а ты лежишь здесь вся благоухаешь парфюмом, со здоровым цветом лица и свежим дыханием, словно наковальня и не плющила тебя! – Изи развалилась на широкой кровати в соблазняющей позе.

– А на самом деле мы хотим узнать, что у вас с Эриком? Было? Было? – глаза Мии горели.