Падающие огни (СИ)

Впрочем, Мируну она невзлюбила почти сразу. Они встретились на одном из семейных вечеров, куда пришёл даже Бенджамин. Вежливые улыбки и поцелуи благоухающего духами воздуха около щёк, притворные восхищения новым платьем Мируны, над которым она работала последний месяц. На нём были вышиты луна и звёзды, а лёгкий шифон взметался при каждом шаге.

Себастьян был в восторге. Он искренне гордился делом Мируны, которое она создала сама, однажды решив, что ей куда интереснее строить выкройки, чем рассчитывать прогнозы развития рынка ценных бумаг.

Эйш Альба явно не разделяла мнения сына и колко заметила, что любой может из куска ткани сделать одежду. Мируна тактично не стала спорить с хозяйкой дома. А Себастьян больше не брал её с собой по обоюдному согласию.

Он предпочитал не показывать её наряды тем, кто не ценит, а медленно снимать их с неё. Заменять поцелуями и терпким теплом прикосновений с запахом дыма на кончиках пальцев.

Он для неё — горький дым и тишина между словами.

Мируна всегда гадала, влюбилась ли она тогда, восемь лет назад, в первую очередь в Себастьяна Альбу или в кофе его семьи. Когда-то основанная его отцом и дядей сеть кофеен «Гвоздика и кости» незаметно, но упрямо просочилась между другими популярными заведениями, привлекая тех, кому по нутру мрачноватый антураж и кофе всех сортов и видов.

Искусственные косточки, черепки, этнические узоры по стенам, состаренные плакаты о ботанике и травах, а на столиках подсвечники с высушенными цветами.

Пыльные цветы и притягательная красота костей. Хрупких с виду, но крепких.

Тогда, восемь лет назад, такой же сырой осенью она юркнула в теплый запах горького кофе прочь от внезапно начавшегося ливня. Подол длинного кружевного платья уже успел намокнуть, она отчаянно опаздывала на встречу к заказчику и неловко топталась на пороге, стряхивая капли дождя с маленькой фетровой шляпки.

Ливень явно зарядил надолго, и ей ничего не оставалось, как переждать его внутри с чашечкой кофе. Правда, сначала она замерла у закрытой витрины в глубине кафе.

За стеклом на чёрном бархате были разложены хрупкие косточки, вырезанные из дерева фигурки то ли богов, то ли идолов, а среди рассыпанных коричневых зёрен стояли механические машины для помола. Погрузившись в свои мысли, Мируна, как околдованная, разглядывала коллекцию. Тягу к чему-то потустороннему она унаследовала от матери и теперь удивлялась, как раньше не замечала «Гвоздику и кости».

Потом она в некотором трансе подошла к самой стойке, не зная, что выбрать из длинного списка наименований и сортов кофе.

Бойкий молодой человек с черной татуировкой на шее и выбритым слева виском подмигнул и пододвинул ламинированное меню. Крупные буквы цвета слоновой кости на чёрном фоне.

— Думаю, в такой дождь вам нужна чашечка крепкого эспрессо.

— Обычно я предпочитаю кофе с молоком.

— А вы пробовали когда-нибудь сесть у огромного окна в пасмурный день, отложить в сторону все заботы и отвлечься от всех мыслей? Только вы и кофе. Он крепко проникнет в вашу душу, заставит сердце биться сильнее. Резче, яростнее. А? Ну как?

— Не слушайте его болтовню, — раздался сзади спокойный голос. — Выбирайте, что вам хочется.

Мируна обернулась на высокого мужчину, который держал подмышкой мотоциклетный шлем в капельках воды.

Его глаза были цвета виски.

А сам он пах гвоздикой и табачным дымом.

Взглядом профессиональной швеи она оценила его толстый тёмный свитер и джинсы. Далеко не так прост, как хотел бы казаться.

Парень за стойкой с некоторым негодованием напомнил о себе:

— Ты всех клиентов распугаешь!

— А ты излишне настойчив. Вообще, почему ты наливаешь кофе? Зная тебя, ты легко туда плеснешь что-нибудь покрепче, а лицензии на алкоголь у нас нет.

— Потому что это весело! А мой бар в двух шагах.

— Я буду капучино, — решительно добавила Мируна, ощущая отчего-то лёгкое смущение от тут же метнувшегося взгляда мужчины. — Без сахара, пожалуйста.

Бариста не стал унывать от её выбора вопреки его рекламе и зашумел кофемашиной и паром.

Мируна ощущала спиной расстояние в несколько шагов до мужчины за ней. Самой кожей под плотным шёлком платья утонченного серого оттенка. Какое-то гипнотическое воздействие тишины вокруг него, словно звуки поглощались одним его присутствием.

Тогда она не знала, что Себастьян с искренним интересом изучает змейку абстрактной татуировки на открытой шее, ускользающую под ткань платья.

В тот день дождь пах кофе и тёмными цветами.

В тот день Бенджамин Альбу приготовил ей самый крепкий капучино с черепом на густой и пышной пенке.

А его старший брат скользнул в жизнь Мируны, чтобы однажды остаться в ней так надолго, что она перенесла маленькое ателье ближе к его дому.

Сейчас Мируна в задумчивости помешивала ложечкой кофе, неторопливо изучая новые образцы ткани в тяжёлом и толстом альбоме с кожаной обложкой.

Себастьяна она, скорее, почувствовала, чем услышала. Его манера бесшумного появления её не пугала, а завораживала. В конце концов, после стольких лет совместной жизни она даже привыкла к этому.

И даже сейчас не могла не любоваться им.