Ожерелье

Когда у них осталось четыре бутылки пива, автобус поднялся на каменистый холм. За окном Сьюзен увидела три ряда шестиметровой колючей проволоки. За оградой находился комплекс приземистых бетонных зданий без окон, окруженных несколькими высокими сторожевыми башнями. В ближайшей башне человек в серой униформе держал винтовку, направленную на дорогу.

Автобус подъехал к остановке с коричневой металлической табличкой: «Федеральная тюрьма Ходж-Хилс». Вот куда я приду завтра, подумала Сьюзен. Где-то внутри одного из этих зданий Курт Янсен отсчитывает свои последние часы.

Как раз в этот момент она почувствовала, что Лиза проснулась и подняла голову.

Сьюзен увидела, как она смотрит в окно на тюремное здание. В правом глазу Лизы появилась слеза и скатилась по щеке.

Когда автобус проехал мимо тюрьмы и оставил ее позади, Сьюзен почувствовала облегчение. Лиза протерла глаза ото сна.

— Так а кто выходит замуж? — вдруг спросила она.

Сьюзен сначала побледнела, потом вспомнила свою версию о цели поездки в Северную Дакоту. У нее снова возникло желание рассказать обо всем Лизе, но она усилием воли подавила его.

— Моя двоюродная сестра.

— Ух ты, и как ее зовут?

— Молли, — ответила Сьюзен и сменила тему разговора, забрасывая Лизу личными вопросами. Она узнала, что та работает учителем в четвертом классе в Западной Пенсильвании, любит печь пряники и угощать своих учеников. Разведена, две взрослых дочери живут в Калифорнии.

Сьюзен надеялась, что завтра Лиза простит ее за то, что ей пришлось солгать. Если я спасу ее брата, то она точно простит меня.

Они проехали мимо пары нефтяных вышек, возвышающихся над городком Ходж-Хилс (население которого, согласно дорожному знаку, составляло 7362 человека), и Лиза снова заговорила о казни. Племянницы едва знали своего дядю Курта. Они всего один раз навестили его в тюрьме, и это так их расстроило, что больше они никогда сюда не приезжали. Дочери предложили маме сопроводить ее на казнь, чтобы поддержать, но она отказалась.

— Я обязана была приехать, — сказала Лиза. — У меня нет выбора. Но что касается моих дочерей, то нет такой причины, по которой они должны были бы получить психологическую травму на всю жизнь от вида своего умирающего дяди.

Сьюзен подумала о том, как ей когда-то хотелось лицезреть его смерть, как сильно она настаивала на том, чтобы судья вынес Курту смертный приговор.

Автобус пересек реку Сасквит, которая больше походила на ручей, и прибыл на Главную улицу. Ходж-Хилс казался немного богаче Люцерна, может быть, из-за тюрьмы и нефтяных скважин — основных градообразующих предприятий. Трейлеры, мимо которых они проезжали, выглядели в основном ухоженными и приятными. В городе даже были веселый тату-салон под названием «Любил и ненавидел» и пара китайских ресторанчиков.

Они остановились перед автобусной станцией, выкрашенной в ярко-синий цвет и похожей на старую закусочную пятидесятых годов.

Сьюзен и Лиза вышли вместе с несколькими другими пассажирами. Когда они доставали свои чемоданы из багажного отделения, Сьюзен огляделась и снова спросила себя, где она будет ночевать.

— Твоя кузина заедет за тобой? — спросила Лиза.

— Да, она всегда опаздывает, я уверена, что она скоро уже будет здесь.

Лиза опустила капюшон своей парки, защищаясь от ветра:

— Думаю, я поеду в отель и посмотрю, поселят ли меня до времени заезда. У меня хороший рейтинг на сайте бронирования гостиниц.

Сьюзен нужно было поскорее избавиться от Лизы, чтобы приступить к поискам агента Паппаса.

— Удачи, — сказала она своей неслучайной попутчице.

Но Лиза не двинулась с места, продолжая говорить. Может быть, она просто еще не была готова остаться одна.

— Завтра у меня встреча с Куртом. Прошло много лет с тех пор, как я могла обнять его в последний раз…

Сьюзен молча кивнула.

— Они не разрешают приносить с собой домашнее печенье, но я купила ему коробку качественного шоколадного печенья с макадамией, сделанного на Гавайях.

Сьюзен была не в силах этого выносить. Она положила руку на плечо Лизы и сказала:

— Я знаю, это звучит странно, но если я могу что-то сделать, чтобы помочь вам и вашему брату, я сделаю все, что от меня зависит.

Лиза посмотрела на нее.

— Если вы не можете получить личное помилование от президента Америки, забудьте о своем предложении.

Из-за угла показалось ржаво-серое такси, и Лиза махнула ему рукой.

— До мотеля всего километр, но я собираюсь побаловать себя. Вы уверены, что вас никуда не надо подвезти?

— Я в порядке. Берегите себя.

— Спасибо. Вы просто прелесть.

Лиза обняла Сьюзен. Затем села в такси и уехала, помахав на прощание в окно.

Сьюзен глубоко вздохнула, радуясь, что наконец-то осталась одна. Она достала свой телефон и потертый листок бумаги из заднего кармана.

Подув горячим воздухом на пальцы, чтобы согреть их, она набрала номер.

Два гудка спустя на том конце провода ответил веселый молодой женский голос.

— Добрый день, это отдел по связям с общественностью. Чем я могу вам помочь?