Отворите мне темницу

– Помилуйте, да это же неприлично! – всплеснула полными, мягкими ручками Александра Фёдоровна. – Девица – с книжкою… фу! Нам батюшка только жития даёт! И то велит глаза не портить, а наизусть читать!

Девушки негромко рассмеялись.

– Александрин, ну какого мнения будет о нас Натали? – укорила подругу Надин. – Безусловно, читать можно! Я сама люблю стихи и, когда вы будете с визитом, покажу вам мой альбом… но мужское чтение и женское – есть предметы разные!

– Мне так вовсе не казалось. – тихо, но упрямо возразила Наташа. – Разобраться можно в любой книге, если читать внимательно! В нашем институте это, слава богу, поняли и не запрещали нам… А Константин Дмитрич прямо настаивал, чтобы мы в день несколько часов отдавали чтению и размышлениям о прочитанном! Было тяжело, конечно, но…

– Тяжело?! – воздела глаза к потолку казначейская племянница – розовая, воздушная Ниночка. – Силы небесные, да я на первой же строке заснула бы, а на второй – умерла! Натали, так неужто это всё ваши книги прибыли? Те четыре ящика, которые в прихожей стоят?

– Пять. – смущённо поправила Наташа. – Они такие тяжёлые, что как встали в прихожей, так – ни туда и ни сюда! Один я уже успела потихоньку разобрать, а до остальных ещё руки не дошли. Папенька каждый день обещает позвать человека, который мог бы их распаковать, – и всё недосуг. А мне так скучно без чтения… Всё кажется, будто… – и снова она не договорила, заметив, что девицы уже посматривают на неё с опаской. Повисла неловкая пауза. Вспомнив о своих обязанностях хозяйки, Наташа набрала воздуху и храбро продолжила:

– А ещё мы в институте учили такие чудные стихи! Это нам ввели вместо классных сочинений! Константин Дмитрич считал, что необыкновенно глупо описывать на пяти листах восход солнца, если ты его ни разу в жизни не видела! Знаете, я после этих его слов решилась целую ночь не спать и сидеть на окне в дортуаре, – оно у нас как раз выходит на восток, – чтобы увидеть, наконец, этот рассвет!

– И что же? – кисло спросила Александра Фёдоровна.

– Так ничего и не вышло: заснула я, mesdames! – весело созналась Наташа. – И, вообразите, свалилась с подоконника, заработала преогромный синяк, разбудила весь дортуар… Ужас сколько шуму было! И сочинения-то, что самое-то обидное, так и не написала… Ну, думаю, непременно посмотрю рассвет здесь, в Сибири! Я после выпуска имела долгий разговор с Константином Дмитриевичем, и он мне положительно завидовал, что я еду сюда!

Тут имениннице пришлось прерваться: её перебил дружный возмущённый вздох.

– Да чему же здесь завидовать?!! – почти в голос вскричали поповны. К ним немедленно присоединились и остальные:

– Натали, вы просто не знаете, не понимаете, как здесь ужасно, несносно, ску-у-учно! Общества нет! Заняться нечем! Все модные фасоны доходят до нас, когда в Петербурге их уже три года как никто не носит! И за теми нужно ехать в Иркутск! На весь город всего одна отпущенница умеет более-менее прилично шляпку перетянуть! А очередь к ней такая, что нам и втиснуться некуда! А зимой-то, зимой тоска какая! Только и делаем, что сидим всем обществом у Надиньки и Олиньки, там есть пианино… Так ведь и романсы, и песни все сто раз перепеты, а новых нот не достать! Ну и, конечно, жениха найти – легче удавиться! Сами видите, – инвалидная рота да казаки! Ваш папенька нам нынче такое удовольствие, такой несравненный плезир доставил! Прежний начальник был сущим пустынником! Не терпел никакого общества! Сам в гости не ходил и никого к себе не звал! А сейчас такое чудо – музыка, бал! И пирожные прелестные!

Наташа украдкой посмотрела в другой угол залы, где за зелёными столами собралось всё мужское общество посёлка, – и её взгляд немедленно был замечен Надин Стевецкой.

– Ничего достойного, Натали, ни-че-го! – усталым голосом разочарованной в жизни женщины подтвердила она. – Сами видите… Не то что замуж выйти – тур вальса сделать не с кем! Вас, я думаю, папенька ещё пристроит, если будет вывозить в Иркутск, – а нам, несчастным, вовсе надеяться не на что! У меня самой расчёт лишь на то, что осенью меня на весь сезон забирает к себе тётя из Екатеринбурга. Вот там в самом деле можно будет попробовать… И то не знаю, что делать со своим кошмарным французским! И танцевать разучилась вовсе! Боюсь, что опозорюсь… Вы знаете падэспань?

– Я понимаю, mesdames… Должно быть, это ужасно. – Наташа старательно подбирала слова, чтобы не обидеть новых подруг. – Вероятно, здесь в самом деле может быть скучно, если ничего не делать. Наверное, книги тоже приходится выписывать из Иркутска?

Все озадаченно примолкли.

– Право, не знаю, Натали. – наконец, пожала плечами Надин. – Мы никогда об этом не думали… А заняться, уверяю вас, совершенно, совершенно нечем! Сами же видите – медвежий угол!

– Но… как же… А завод?