Ответ перед высшим судом

Дальше больше. В следующем файле было сразу несколько статей, все из разных газет, и вышли они в разное время. Почти в каждой о проклятии «мавзолея»: чуть ли не во всех квартирах кто-то умирал трагически. И все из-за проклятия. По одной версии, виновником всех бед являлся архитектор Градов, а точнее, его кости. По другой — Стенька Разин, якобы Адов холм, на котором он пытал и казнил неугодных, находился не на противоположном берегу Волги, а на этом, как раз на том месте, где возвели высотку. По третьей, основатель и первый директор завода Пахомов, который был то ли великими масоном, то ли предводителем другого могущественного ордена, когда его забрал из «шпильки» черный воронок, наслал на дом несчастья. По четвертой же, самой абсурдной версии, не обошлось без участия инопланетян, которых привлек шпиль со звездой, и они начали похищать людей из «мавзолея», а потом возвращать, но помеченных смертью. Естественно, все статьи были напечатаны в «желтых» газетах и были бредовыми, но в «шпильке» на самом деле часто и нелепо умирали жильцы. Родители Маши — точно. Они ехали по пустой трассе в хорошую погоду. За рулем сидел отец, прекрасный водитель. Он был трезв и бодр. Но им навстречу из-за поворота вылетела машина и врезалась в них. Тот водитель, виновник аварии, отделался переломом ребер, а родители умерли на месте.

Маша хотела было закрыть эти папки, но остановилась на той, где хранились материалы про первого директора. Ее мама работала на заводе смотрителем музея и много знала об его истории. От нее Маша слышала о Пахомове. Мама говорила, что он был великим человеком. И слыл провидцем. Завод, основанный им, был заранее спроектирован так, что, когда началась Великая Отечественная, его не потребовалось реконструировать для того, чтобы производить танки и зенитные установки вместо легковых автомобилей. Пахомов настоял на открытии цеха прицепов. Прицепы были странной конструкции и не пользовались спросом, но на них, как выяснилось в войну, легко устанавливались системы залпового огня. Директор лично набрал команду молодых гениев и поручил им разработку сверхпрочного металла для «неубиваемых» автомобилей. Первый такой должен был сойти с конвейера в начале 1941 года. Пахомов как будто обладал знаниями, не доступными другим. И, если верить в теорию заговоров, вполне мог быть членом могущественной тайной организации. Почему бы не масонской ложи?

Одно непонятно, как он мог позволить себя убить, когда столько еще было не сделано?

Но углубляться в эти размышления Маша не стала. А открыла еще несколько файлов.

Чертежи, схемы, планы. Что это? Без пол-литра, как говорится, не разберешься. И Маша налила себе еще виски. Выпив, стала всматриваться в чертежи, схемы, планы и поняла, что все они имеют отношение к их «шпильке». Полный архитектурный проект. Изначальный. На каждом скане можно рассмотреть подпись архитектора Градова.

— Все страньше и страньше, — пробормотала Маша, подражая Алисе из сказки Кэрролла, которая от удивления забыла, как правильно говорить.

Зачем Николаю потребовался этот план? И что это за странный интерес к «шпильке»? Да еще тайный?

Маша посмотрела, откуда пришли файлы, заполняющие папку «Мавзолей». Оказалось, все с одного почтового ящика с разницей в несколько часов. Кто-то собрал полную информацию о доме и даже о его жильцах (списки прилагались) и отправил Николаю. А он письма не только просмотрел и сохранил, но и систематизировал.

Опьянение перешло в новую стадию. Теперь оно затуманило сознание настолько, что казалось, что в голове вместо мозгов каша. И она вот-вот выплеснется, как из горшочка в сказке братьев Гримм. Маша хихикнула. Допила остатки виски на дне стакана и хихикнула вновь. Представив свою голову в виде горшочка, она никак не могла решить, что сейчас сказать ему — вари или не вари…

До слуха донесся звонок. Маша встряхнулась. Встала на ноги, но тут же зацепилась за край стола, чтобы не упасть, ее мотнуло.

Звук повторился. И Маша нетвердой походкой направилась в прихожую.

— Кто там? — крикнула она. Хотя могла бы в глазок взглянуть.

— Макар Васильевич Лавров, — услышала она.

— Из полиции?

— Почему сразу… Нет. Я никогда в органах не работал. А вот на границе служил.

— Зачем мне эта информация? — пробормотала Мария, но дверь открыла.

На пороге стоял пожилой мужчина. Все лицо в глубоких морщинах. На лысой голове россыпь пигментных пятен. Щеки впалые, понятно, что зубы если и есть, то вставные, и сейчас старик свою челюсть оставил дома. На вид ему лет семьдесят пять. Но держится бодро. Прямой, уверенно стоящий на ногах дед хоть и выглядел плохо, но чувствовал себя наверняка хорошо. Про таких обычно говорят, всех нас переживет.

— Здравствуйте, — поприветствовал он Марию.

Она в ответ кивнула.

— Как я могу к вам обращаться?

— Меня зовут Маша.

— Я, если вы не забыли, Макар Васильевич. Могу войти?

— А зачем?

— Я к Николаю.

— К Николаю? — переспросила Маша.

— Да. Он ведь здесь живет?