Отсчет пошел

— Что случилось, дядя Инал? — обернулся Ен. Увидев залитое потом темное лицо старика, он мгновенно сообразил, в чем дело. — Привал! — скомандовал Ен.

Все облегченно опустились на землю, примостившись спинами к корням деревьев.

— Устал я, Женя. Годы уже не те, — словно извиняясь, произнес старик. — Запыхался, даже сердце опять закололо…

Он вынул из кармана пластинку валидола и положил таблетку под язык.

— Ничего, дядя Инал, — ответил Ен. — Перейдем границу — и тебя спецы моего подразделения вмиг подлатают.

Они еще немного посидели и отдышались, затем Ен приказал вставать и идти дальше. Старик с трудом поднялся, одной рукой опираясь на свою палку, а другой обнимая дерево, постоял и вновь опустился на землю, держась за сердце.

— Похоже, не судьба мне поглядеть твое подразделение, — через силу улыбнулся он. Улыбка вышла слабая и тусклая. — Отходил свое разведчик…

Магомедов глядел на своих спутников смущенно и виновато. Eh почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой. Он присел рядом со стариком, шепча ему ободряющие слова, готовый в случае необходимости взвалить его на плечи и нести до самой границы. Однако Магомедов не отвечал, и Ен, почуявший неладное, увидел, что глаза старика застыли, словно покрывшись невидимой пленкой. Он осторожно пощупал дряблую старческую шею и не ощутил биения жилки. Инал Магомедов тихо и незаметно, как и подобает разведчику, перешел через свою последнюю границу.

В полном молчании три человека с трудом вырыли в жесткой земле Ичкерии неглубокую могилу, опустили в нее тело старого горца и долго стояли рядом, плечом к плечу, и даже вечно склочный Хрущев примолк и тихо наблюдал, как комья земли засыпают лицо разведчика. Затем они продолжили свой долгий путь, направляясь прямо на запад и никуда не сворачивая.

ГЛАВА 18

Генералу Гриценко вот уже два дня фатально не везло. Сперва — изнурительная поездка в самолете. Когда он был молодым, такие командировки его даже радовали и он с интересом вглядывался в сине-белую муть за иллюминатором, но теперь для него все едино, куда и зачем лететь — хоть в Рио-де-Жанейро, хоть в Жмеринку. Работа, тяжкая, изматывающая работа. А он ведь уже далеко не молод… Затем салон самолета сменила впопыхах оборудованная комната с пультом, и потянулись нескончаемой чередой длинные, как удав, часы бесплодного ожидания. Двое суток без сна. Замершая чернота экрана, крепкий чай в граненых стаканах, бутерброды из местной столовой как напоминание об отступившем было гастрите — результате его прошлых разъездов. И вот теперь, когда генерал наконец-то отдал распоряжение разбудить его через три часа и прикорнул, неудобно скорчившись в широком кресле, его неожиданно будит требовательный звонок связи. Гриценко нехотя приоткрывает один глаз, словно перископ подводной лодки, поднятый на поверхность из неведомых глубин сна. Его слабая надежда на то, что этот звонок — всего лишь ночной кошмар, не оправдалась, и он нехотя распрямляется в кресле и жмет на кнопку селектора. На экране появляется знакомая до боли физиономия дяди Вити. Генерал знает, что сейчас тот наверняка опять будет ворчать на его ошибки и промахи, которых не допустил бы даже законченный идиот. Однако дядя Витя на этот раз озабочен совсем другим. Его почти выцветшие глаза когда-то голубого цвета внимательно прищурены, посередине лба пролегла морщинка крайней сосредоточенности. Теперь он уже не просто шутник дядя Витя, теперь он Виктор Николаевич — технарь от Бога, один из лучших специалистов базы, полностью поглощенный любимым делом. Он серьезно смотрит на генерала и говорит:

— Радуйтесь, Леонид Юрьевич. Есть сигнал.

Сна как не бывало. Генерал нетерпеливо наклонился к экрану:

— Где они?

— Не они, а он, — поправил его дядя Витя. — Пока удалось засечь только передатчик Ена. Сейчас он в квадрате Е-79 по вашей схеме и вот-вот пересечет границу со стороны Чечни.

— А где остальные?

— Неизвестно. Впрочем, даже сигнал Ена довольно слаб. Мы его еле засекли. Может, остальных просто пока не удалось запеленговать.

— Ясно. Срочно свяжи меня с Еном, пока вы его опять не упустили.

Дядя Витя криво усмехнулся:

— Еще неизвестно, по чьей вине мы их тогда потеряли. А сейчас связаться с ним я не могу. Я же говорю, что сигнал слаб. Мы идем на сближение, но объект все еще слишком далеко. Мы пока можем констатировать лишь наличие сигнала. Если дальше все будет благополучно, вскоре мы сможем его четко слышать, и уже совсем нескоро он сможет слышать нас. Понятно?

Генерал коротко кивнул. Его взгляд был направлен уже не на экран, а на электронную карту-схему области. Наконец он нашел искомый квадрат, в котором передвижная станция обнаружила Ена или, точнее говоря, его передатчик.

— Виктор Николаевич, вы сказали, что он находится в Е-79?

— Я что, должен по два раза повторять?

— Дело в том, что в этом квадрате у меня не значится ни одной дороги. Получается, что Ен идет пешком?

— Именно так. Либо раздобыл вездеход, что маловероятно. К тому же объект продвигается вперед со скоростью около пяти километров в час.

— Понятно. Какова цель движения объекта?