Отряд-2

— Образование «Воронки Реальностей» никогда не наблюдалось практически. До сего момента она было возможна лишь в теории. Мы и представить себе не могли, что все зайдет так далеко. Понимаете, ответ на ваш вопрос, на самом деле, не так уж важен. Я уже признал, что мы ошиблись. Почему — не так важно. Важно, что будет дальше. Если вы не поможете, то никакого «дальше» может и не быть.

— Так не бывает, — сказала Анна. — Всегда есть какое-то «дальше». Даже после смерти.

— При обычном течении дел — да. Но если не остановить образование «Воронки», то не будет не только жизни, но и смерти. Ничего не будет.

— Для вас?

— Для всех. И для вас тоже.

— Н-да, — сдвинув на лоб пилотку, почесал в затылке Валерка Стихарь. — Как говорил один герой писателя Исаака Бабеля, ошибаются все. Даже бог.

— Чудеса, — изумилась Аня. — Валера, ты читал Бабеля?!

— А что тебя удивляет? Хороший автор. Хоть и еврей. Мне всегда было обидно, что такого писателя родила Одесса, а не Ростов…

— Эй, — воскликнул Шнайдер, — погодите! Эта … «Воронка». Она что, нечто вроде конца света, что ли?

— Да. Она поглощает все существующие реальности в пространстве и времени. Это смерч хаоса, который всасывает в себя известную нам вселенную со всеми ее галактиками, мирами и параллельными реальностями. Все сущее. И мы не знаем, что происходит потом.

— А что говорит ваша теория? — поинтересовался любознательный Хейниц.

— Теория говорит, что «Воронка Реальностей» в результате должна пожрать сама себя, и на ее месте образуется новое пространство-время. Но нас уже там не будет. Даже памяти о нас.

— Э, — подал голос Малышев. — Может, я чего не понял, но как же душа? Или душа не бессмертна?

— В нашем пространстве-времени бессмертна. В этом ваша религия вас не обманывает. То есть, душа живет столько, что этот срок вполне можно назвать бессмертием. Но «Воронку Реальностей» не сможет пережить даже она. Тут дело вот в чем. Планеты, звезды, галактики, сама вселенная — все это рождается и умирает своим чередом. Как и все сущее. Например, я и Координатор. Мы родом из той вселенной, которая предшествовала нынешней. Но и мы не вечны. Все рождается, и все умирает. Точнее, не умирает, а переходит в иное качество. Но «Воронка Реальностей» — это, так сказать, не естественная смерть. Это катастрофа. А после катастрофы новое качество не возникает. Возникает хаос.

— Короче, полный… апокалипсис, — прокомментировал сказанное Валерка Стихарь. — А мы, как всегда, крайние. Слушай, Распорядитель, а нам-то со всего этого чего перепадет? Ежели, просто почет и уважение после смерти, то я не согласный. Мне бы еще на Земле пожить чуток. И при этом, желательно, дома, в любимом Ростове. И чтоб мир.

И тут же солдаты зашумели:

— Правильно!

— Домой хотим!

— Если вы такие могущественные, то отправьте нас обратно!

— Живыми и здоровыми!

— Хватит, повоевали на чужого дядю!

— Вертай время назад, трехглазый, и сделай, как было!

— И с гарантией!

Дитц и Велга и Аня молчали. Молчал и Распорядитель. Он только поворачивал массивную седую голову то к одному, то к другому, как бы стараясь запомнить лица солдат. Наконец, эмоции пошли на убыль, и люди постепенно замолчали.

— Действительно, Распорядитель, — мягко сказал Дитц. — Вы предлагаете нам влезть не просто в смертельно опасное (таким нас не удивишь) дело, а в дело, чреватое концом, как вы говорите, всего сущего. На что мы можем рассчитывать в случае успеха?

— И на что в случае неудачи? — добавил Велга.

— Вы говорите о награде?

— Именно о ней, — подтвердил Дитц. — А почему бы нам не поговорить о награде? Вы сами сказали, что все о нас знаете. Если это так… Аня, кстати, наш друг все это время говорил правду?

— Да. Он не врет.

— Хорошо. Значит можно смело выкладывать карты на стол. Так вот. До сегодняшнего дня мы действовали более или менее добровольно. Но теперь, как мне кажется, ситуация несколько изменилась. Вы нас нанимаете, чтобы мы сделали работу, которая вам не под силу. А раз нанимаете, то мы вправе оговорить плату.

— Ну… можно посмотреть и с такой стороны. Хотя вы, по-моему, тоже должны быть заинтересованы в деле самым непосредственным образом.

— Мы и заинтересованы. Но давайте глянем на вещи реально. Жизнь и смерть всего сущего — понятия для нас, поверьте, настолько абстрактные и далекие, что.… в общем, наплевать нам по большому счету на это все.

— Ага, — добавил Стихарь. — С высокой колокольни.

— Именно, — жестко усмехнулся Хельмут. — А вот на нашу реальность, нашу Землю и нашу жизнь нам отнюдь не наплевать. Наоборот. Это нас очень интересует. «Воронка Реальностей», вселенная, хаос, катастрофа, конец света — эти слова ничего мне, Хельмуту Дитцу, девятнадцатого года рождения, обер-лейтенанту вермахта, не говорят. Наши солдаты правильно сказали. Мы хотим домой. На нашу Землю и в наше время. И, чтобы все остались живы. Это вы можете нам обеспечить?

— Знаете, — сказал Распорядитель, подбрасывая веток в костер, — нечто подобное я как раз и хотел вам предложить. Но немного в другом варианте.

— В каком? — спросил Дитц. — Выкладывайте.

— Поторгуемся, — подмигнул Стихарь.