— Я просто представила себе, что мы находим этих самых воинов-атлантов и выводим их из тысячелетней спячки. Атланты ведь не люди, верно? То есть, я хочу сказать, что это иной, нежели люди, вид разумных существ. Так, господин Председатель?
— Э-э… строго говоря…
— Иной, иной. Пусть очень похожий, но все равно иной. Теперь так. Эти тысячи воинов-атлантов с помощью своих боевых кораблей отражают вражеское вторжение на Землю и с победой возвращаются. Куда они возвращаются, господин Председатель?
— На Землю, — вздохнул Арега. — Если вы считаете, Анна, что я об этом не думал, то ошибаетесь. Думал. Долго и мучительно. Да, гарантий, что между людьми и атлантами не возникнет в результате вооруженный конфликт, нет. Разные виды, разная психология, разная история. И одна, общая для всех, планета. Такой гарантии и не может быть. Но, раз уж мы дети Земли, то нам как-то придется научиться жить вместе. И, поверьте, что я приложу к этому все свои усилия. Из двух зол выбирают меньшее. А зло ли для нас атланты или добро, мы еще не знаем. Пока, скорее, добро.
— Ну, добро так добро, — как-то печально и мудро улыбнулась Аня. — Нас это все равно не касается.
— Это как? — тут же не преминул спросить Валерка Стихарь.
— Не знаю, — вздохнула Анна. — Только кажется мне, что скоро нам расставаться навсегда. Темно впереди, и не вижу я нас вместе.
— Ты мне, Анна, давай людей не расхолаживай, — остановил девушку Велга. — Мы потом с тобой на эту тему поговорим. А сейчас давайте лучше обсудим материально-техническое обеспечение нашей экспедиции. Нам нужен доступ к складам стрелкового оружия, боеприпасов, продовольствия и снаряжения. То, чем мы на данный момент располагаем….
… А потом они блаженно валялись на мелком и сухом, прогретом солнцем песке и старались ни о чем не думать.
Это было хорошо.
Это было прекрасно.
Это было как в далеком полузабытом довоенном детстве.
— Эх, — выбираясь из прибоя и заваливаясь на песок, — выдохнул Валерка Стихарь, — и хороша же водичка! И на вкус, и на запах, и на ощупь — хороша!
— Жалко только мало, — отозвался Руди Майер. — Денек бы здесь полежать. Или два.
— Солдату полезно лежать только в двух случаях, — наставительно заметил Дитц. — Если он спит или находится под огнем противника. Во всех остальных ситуациях солдату полезно стоять, ходить или бегать. В крайнем случае, сидеть.
— А как же… — начал было, ухмыльнувшись, Шнайдер, но, глянув на Аню, вовремя осекся.
— Разрешите спросить, товарищ лейтенант, — приподнялся на локте Сергей Вешняк. — У Ани.
— Что это ты, Сережа, так официально? — удивилась девушка.
— Да уж больно вопрос… того… серьезный, — объяснил сержант, закуривая сигарету.
— Серьезные вопросы девушкам следует задавать наедине, — не остался в стороне Стихарь. — И вообще, Серега, я бы на твоем месте поостерегся. Миша у нас парень здоровый и ревнивый. Не ровен час, не понравится ему твой вопрос….
— Балаболка, — усмехнулся Вешняк. — Да Аня мне, можно сказать, как сестра. Потому и вопрос хочу задать.
— Да задавай уже, Рязань, не томи, — махнул рукой Валерка. — Вот не понимаю я твою эту манеру — вечно тянуть кота за хвост!
— Зато ты у нас всегда впереди паровоза. Аня, когда мы разговаривали с этим, Председателем, ты сказала, что не видишь впереди всех нас вместе. Темно, мол. Или как-то так. Помнишь?
— Да, — не сразу ответила девушка.
— А… как бы это… поточнее…. Что ты имела в виду? Но честно.
В наступившей тишине было слышно только, как шипит на песке пена прибоя, да где-то вдалеке кричат сварливые чайки.
— Я пыталась заглянуть в наше будущее, — негромко ответила Аня. — Есть способы…. Только они не всегда срабатывают. Наверное, на этот раз не получилось. Мне ничего не удалось разглядеть. Темно. Но это не значит, что мы умрем или с нами случится нечто ужасное, — добавила она поспешно. — Уж это бы я углядела. Просто…. Просто или нас нет в этом будущем, или я не сумела в него заглянуть. Вот и все. И вообще, чего вы разволновались? Даже погоду в мое время ученые предсказывали в лучшем случае с вероятностью в 60 процентов. А тут будущее! Знаете поговорку про бабку, которая надвое сказала? Так вот и мы, ворожеи, часто и не знаем абсолютно точного ответа. То есть, даже гораздо чаще не знаем, чем знаем.
— Ну-ну, — неопределенно сказал Вешняк и отвел глаза.
— Ничего удивительного, по-моему, — высказал свое мнение Карл Хейниц. — Как может нас Анна видеть в этом будущем, если это не наш мир и даже не наша реальность? Были бы мы дома — другое дело.
— А что, — бодро поддержал ефрейтора Шнайдер — По-моему, логично, а?
— Да, конечно, — улыбнулась Анна. — Как это я сразу не сообразила…
— Вот интересно, — спросил, обращаясь к морю, Стихарь. — А что может быть ужаснее смерти? «Это не значит, что мы умрем или с нами случится нечто ужасное…». Если вы скажете, что жизнь, то я не соглашусь. Потому что жизнь прекрасна всегда!
— Все, хватит, — подвел итог Велга. — А то я гляжу, что солдату действительно вредно лежать на пляже. У него от этого в голове разные вредные мысли заводятся. Подъем, товарищи бойцы! Пора оправдать, оказанное нам доверие.