Отражение стрекозы

Мур, мур, мур. Муря, мур, мура… мур-мур?.. Ой, я же сейчас рассказываю не на человеческом. Мур-простите. Меня зовут Нико-чан, и я обычный котик-дух… То есть обычный, мур, дэильский котик-дух-проводник. Меня сделали посредником среди духов и богов в новом, мур, собрании в Михве. Мур, с ними так сложно: то они добры друг с другом, то в один момент всё, мур, меняется, и госпожа Чжучжак готова на всех напасть язвительными словами, а господин Пэкхо вместе с господином Чжавой постоянно курят трубки и обмениваются знающими только им мур-взглядами. Мур-мур, так вот, обычно господины-сащин, мур, никогда долго не молчат, но в этот раз всё было по-другому. Тихо. Очень тихо, что даже дым из трубок скользил медленно по воздуху, не зная, как, мур, спрятаться в этой неловкой ситуации…Даже вечно, мур, пансащины, активно разговаривающие друг с другом, мур, замолчали. Но не просто я так всё рассказываю. Вы обязательно должны знать, что может произойти в красивом, но уже отравленном с недавних пор государстве Михва. Обязательно! Поэтому будьте внимательны и… мур, в следующий раз приносите с собой тайяки! Ну, ту вкусняшку с бобовой пастой. Обычные коты не смогли бы кушать столько сладкой рыбки, но я же, мур, необычный кот, поэтому, мур, я такое муросто обожаю, мур… Муря, я снова увлёкся! Что ж, тогда я начинаю… мур.

* * *

Божественное собрание всегда проходило с пятью священными животными — сащин. На михванском народ называл их так: восток — зелёный дракон, Чхоннён; запад — голубой тигр, Пэкхо; юг — красный феникс, Чжучжак и север — супружеская пара, где муж — белая черепаха Хён и его жена — чёрная змея Му. Однако если обсуждаемая ситуация влияла на другие государства и стороны света, то приходили и ученики сащин — пансащин. Дух северного востока — чёрный медведь, Хэго́м; дух восточного юга — пурпурная лягушка, Чжа́ва; дух западного юга — коричневая лошадь, Гальма́ и дух западного севера — серая обезьяна, Хвэху́.

— Наше божественное собрание начинается! — объявил Хэгом.

— Серьёзная проблема нынче появилась на наших территориях, — выдохнул с паром Пэкхо.

— На севере начинаются сильные холода, раньше которых мы не испытывали, но не это пугает нас. Дорогая, расскажи, чего ты была свидетелем, — попросил Хён, божественная черепаха.

— Находясь на горе Намхэ рядом с озером Кым, я медитировала в спокойствие, пока не уловила звук, похожий на писк мышей…

— Ты сейчас нам будешь говорить про свою еду? Неужели они теперь в недостатке, — прервала рассказ змеи Чжучжак.

Му проигнорировала её и продолжила говорить:

— Насколько бы не хотела соглашаться, но я действительно тогда подумала о вкусном перекусе. Последовав за шумом, я незамедлительно добралась до Хрустального водопада. Меня тогда ещё смутило, что запаха мышей поблизости не наблюдалось, но мышь всегда есть мышь. Используя все шесть чувств, я пыталась найти еду, но её нигде не было. Но вот снова прозвучал писк, от воды. Я подошла ближе к водопаду и ужаснулась. В воде плавала мышь с рыбьем хвостом и кровавыми клыками у рта.

— Мулькогичжо́н! Это же предвестник Владыки лазурных азалий… — кто-то с ужасом произнес из духов.

«Мулькогичжон, хм. Рыба-оборотень, которая, съев жертву, принимает её вид. Муря, не хотел бы я с ней встретиться когда-нибудь. Она же даже человека слопает, не моргнув глазом».

— Честно говоря, на моей территории в Дэили тоже стали вылезать мулькогичжон. Однако, что самое ужасное, стали появляться новые квищин и гви, которые даже я не видела за многовековую жизнь, — призналась серая обезьяна.

Священные духи стали горячо болтать и спорить друг с другом, начиная вспоминать детали, которые сначала казались привычными. То там злобный дух притворялся монахом, нацепив его кожу, то в другой части всю деревню обглодали до косточки, то ещё что-то происходило похуже. Никто не хотел верить, что демоны из небесного азалиевого города вырвались на свободу. Каждый из них утратил половину жизненной силы, чтобы навечно заставить врагов заснуть там, откуда они прибыли. Неужели их кто-то начал постепенно будить?

Внезапно ворота открылись, принося небольшой ветерок. В комнату зашло трое людей — мужчина и женщины — в черных ка́тах с вуалью и ханбоках, с расшитыми серебряными нитями ликорисами на темной ткани. Во главе шествовала девушка, на чжогори которой висела круглая подвеска на кисточке с летучей мышью, вырезанной на белом нефрите.

— Приветствую благородных сащин и их помощников — пансащин. — Онауважительно низко поклонилась, впереди держа левую ладонь на правой. Её длинная коса чуть показалась на свету, и можно было заметить кое-где проглядывающие седые волосинки.

Как и подобало приличию, боги приняли поклон.

«Если, мур, не приняли, то она все равно продолжила бы, мур, своё».

— Сейчас настали трудные времена для Чжэё. Как представитель людей…

Чжучжак начала похихикивать от слов госпожи.

— Госпожа Чжучжак, с вами все в порядке?

Сащин чуть ухмыльнулась и не стала отвечать.