Читаем Отражение Беатриче полностью

Они увидели ее через стекло, и мама заплакала. А папа, лицо которого было почти белым от холода, удержался и вдруг ей состроил ту самую рожицу, которую строил тогда, когда она маленькой девочкой с распущенными по костлявым плечам волосами смотрела на них из окошка Филатовской.

Через неделю Анну выписали, и лохматый доктор, которого она про себя называла «пиратом», сказал, что ей нужно найти хорошего кардиолога и проверить сердце.

– И больше пока не рожать! – сердито покраснев, добавил он. – Не шутки!

Вечером того же дня новорожденная Варенька со своими густыми и длинными ресницами и черными колечками волос на затылке спокойно и сладко спала в полутьме на заново выкрашенной и со всех сторон тщательно вымытой детской кроватке, которую дядя Саша купил в комиссионке еще летом, а все они – мать новорожденной Анна, родители, дядя и тетя – сидели полукругом вокруг слабо поблескивающего в свете ночника ее ненаглядного тихого личика, смотрели на эти ресницы и брови и думали, что теперь делать.

Вера Андревна была решительно против того, чтобы Анна возвращалась в Москву.

– Что, мало вас били? – угрожающе вопрошала Вера Андревна и тут же зажимала ладонями рот, боясь потревожить уснувшую Вареньку.

– Но там же другие условия все-таки... – Елена Александровна испуганно смотрела на мужа. – А здесь и воды даже нету...

– Какая вода? И при чем здесь вода? В пещерах растили детей! Ты забыла? – У Веры Андреевны сдвинулись брови. – О Нетиной жизни идет разговор, а ты о воде!

– Пока что Анюта останется здесь, – пробормотал наконец Константин Андреевич и, не удержавшись, наклонился к кроватке, поцеловал Вареньку в чепчик. – Нельзя рисковать.

Прошел март. Умер вождь и учитель. Туся с Нюсей, опухшие от рыданий, рвались проводить, попрощаться, но Константин Андреич вызвал их к себе на Смоленскую и запер. Рыдали в чулане, и Туся клялась отомстить, но простила: уж очень ужасные вещи случились при проводах.

Все принялись ждать перемен, и так ждали, что вскоре над городом стала комета. Сиянье ее было сильным, загадочным, и многие люди, особенно погорельцы из деревень и инвалиды Великой Отечественной войны, кормящиеся скромным подаянием в пригородных электричках, приход этой странной звезды объяснили не как проявленье великой науки, а только как знак, что о них не забыли и эту звезду им послали на помощь.

Константин Андреич и Елена Александровна сообщили в Тамбов, что сразу после майских праздников приедут: соскучились очень.

А третьего мая, то есть ровно через год после того дня, когда они сидели на дачной террасе, и так их сжимала тоска и тревога, что даже и рта открывать не хотелось, и тут вдруг она проскользнула в калитку, в своем голубом плиссированном платье, и честно им все рассказала, – ровно через год после этого дня на дачу, куда они всегда перебирались, как только в лесу сходил снег, пришел человек – тот, какого они обвиняли во всем, что случилось, и, может быть, даже в любви с дипломатом, чью синюю майку нашли за кроватью. (И майка была вся, как в сливочных сгустках. О, Господи!)

Они только что затопили печку. Елена Александровна жарила на сковородке яичницу, а Константин Андреевич, разгоряченный, колол у крылечка дрова. И тут-то он их и окликнул с тропинки. Он не назвал их по именам, а просто окликнул, как издавна кличут в деревне:

– Хозяева!

И от того, что ни мужу, ни жене даже и в голову не могло прийти, что это он, которого должны были еще зимой расстрелять или повесить, они обернулись к калитке, готовясь увидеть там сторожа дядю Кузьму, а может быть, и одноногого Ваську, который пришел попросить на бутылку, но там стоял зять их Сергей Краснопевцев.

Елена Александровна положила ладонь на горло и прислонилась к стене, а Константин Андреич бросил свои дрова и пошел к нему.

– Войти-то хоть можно? – спросил Краснопевцев.

Он был так худ, что длинное пальто его с зализанным воротником, из-под которого выступал острый, плохо выбритый кадык, болталось на нем как на вешалке. Лицо стало серым, и глаза, всегда немного ускользавшие и даже слегка снисходительные, смотрели теперь по-другому. Их прежняя коричневатая желтизна ярко потемнела. И, глубоко провалившись внутрь обтянутого кожей лица, они оказались совсем беззащитными, потому что ни ресниц, ни бровей больше не было, и ничего не мешало взгляду, который сказал его тестю так много, что Константин Андреич притиснул к себе Краснопевцева и разрыдался.

Сад был еще еле зеленым, прозрачным, и розовый дым от костра, в котором с утра тлели старые листья, окутал участок так, как будто спустилось небесное облако и медленно-медленно плыло сквозь ветки.

Они долго, до самого заката, сидели за столом. Елена Александровна и Краснопевцев курили, а Константин Андреич подливал зятю вишневую наливку и все подкладывал и подкладывал еду на его тарелку. То, что сейчас происходило между ними, – хотя они разговаривали совсем немного, а больше молчали, курили и ели, – было сравнимо разве что с тем, что с нами случается лишь после смерти, но только при случае, если мы верим, что и после смерти случается что-то.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большая литература. Ирина Муравьева

Жизнеописание грешницы Аделы (сборник)
Жизнеописание грешницы Аделы (сборник)

На земле, пропитанной нефтью, иногда загораются огни, которые горят много десятков лет, и их погасить невозможно. Так же и в литературе – есть темы, от которых невозможно оторваться, они притягивают к себе и парализуют внимание. К одной из таких тем обращается Ирина Муравьёва в неожиданной для её прежней манеры повести «Жизнеописание грешницы Аделы». Женщина, в ранней юности своей прошедшая через гетто, выработала в душе не страх и извлекла из своего сознания не робкую привычку послушания, напротив: она оказалась переполнена какой-то почти ослепительной жизненной силы. Талант опереточной актрисы – не более чем слабое отражение её незаурядного жизненного таланта, настолько же яркого, насколько и злого, и мелочного настолько же, насколько и великодушного. Характер Аделы – это характер почти запретный, поскольку если такому характеру было бы позволено распространиться на земле, всё наше существование на ней состояло бы исключительно из жертв, из страстей и желания мести. Тем более странно, что Муравьёвой удаётся убедить читателя в том, что этой её героине, написанной на стыке гротеска и беспощадной точности, знакома любовь…

Ирина Лазаревна Муравьева

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену