Отражение

— У песни твоего джихад-оркестра шикарный рейтинг! Она понравилась! Обуза, считай, что ты круто поднял своих пацанов. Сегодня мы уже два раза её запускали…

«Понравилась? Рейтинг? Два раза?»

Увлёкшись проблемами Гали, к которым добавилась проблема Книги, Обуза совершенно позабыл о «своей» группе, о том, что вчера состоялась их премьера на федеральном радиоканале, и теперь немного потерялся.

«Но если премьера прошла успешно, почему мне никто не позвонил?»

— Возможно, Обуза, ты действительно отыскал своё призвание: находить алмазы в ровном слое музыкальных фекалий, — продолжила Настя. — В любом случае, ты молодец.

— Послушай, Настя, а эти ребята…

— Уверена, у них и у тебя всё будет хорошо! Нужно всё тщательно обсудить. Звони!

Настя отключилась. Виссарион повертел телефон, вздохнул и внимательно просмотрел список пропущенных: звонка от Граппы среди них не значилось. Впрочем, учитывая, как «часто» ему звонили, пропущенных у Обузы вообще не бывало.

«Может, он ещё не знает об успехе?»

Однако позвонить и обрадовать подопечного Виссарион не успел: звякнул дверной колокольчик, и в магазин уверенно вошёл высокий, плечистый мужчина, выправка которого не намекала, а прямо-таки кричала о принадлежности здоровяка к касте военных.

— Виссарион Обуза…

— Да, это я, — подтвердил букинист, занимая место за прилавком.

— Я не спрашивал, я к тебе обратился, — грубо оборвал его военный. — Виссарион Обуза, я пришёл сказать, что впредь ты не должен мешать талантливому художнику в его работе. Понятно?

— Честно говоря, не очень, — буркнул букинист.

На самом деле он догадывался, что Бергер не оставит его выходку без последствий, но решил специально вывести посланника на разговор, чтобы определить, кто за ним стоит.

— Уверен?

— В чём?

— В том, что не очень.

— Я никому не мешал, — развёл руками Обуза. — Я просто сказал девочке, что у неё могут быть неприятности. А это — правда.

— Теперь я тебе скажу другую правду, — веско пробасил военный. — Слушай меня внимательно, потому что в третий раз повторять не стану: ты не должен мешать талантливому художнику в его работе. Если помешаешь, мне придётся тебе что-нибудь сломать, возможно, шею. Теперь понятно?

— Теперь, наверное, да.

— Наверное? — начал закипать здоровяк. — Обуза, не зли меня и не дерзи. У тебя здесь много книг, а от них, говорят, умнеют.

— Проверь, — неожиданно предложил букинист. — Могу посоветовать хорошую книгу.

— Что?! — опешил военный. — Не надо со мной острить.

— Не надо здесь задерживаться! — срывающимся голосом прокричал Виссарион, почувствовавший, что все сегодняшние события натянули его нервы сильнее фортепианных струн. — Передал весточку от хозяина и пошёл вон!

— Ты с кем разговариваешь?! — взревел здоровяк, вытягивая в сторону Обузы правую руку.

Ответить букинист не успел, испугаться — тоже.

— Он разговаривает с хорошей собакой, которая честно исполнила приказ хозяина и теперь должна убраться, — размеренно произнёс вышедший из-за стеллажа Авадонна. В руке карлик держал раскрытую книгу, кажется, «Влияние простых чисел на построение смертельных проклятий по шумерскому принципу», но смотрел не на страницы, а на здоровяка. И смотрел жёстко.

— Он меня оскорбил, — пробасил военный.

— Утрёшься.

— А если не утрусь?

— Я люблю сюда приходить и копаться в книгах, — с прежней размеренностью ответил Авадонна. И взгляд его оставался таким же жёстким. — Мне нравится общаться с Виссарионом, спорить с ним и слушать его рассказы. У него приятный, бурчащий голос, и я иногда начинаю под него дремать… Виссарион — без обид. — А в следующий миг взгляд Авадонны из жёсткого превратился в бешеный. На секунду, но военному этого хватило. Военный хорошо знал, что обычно следует за таким взглядом. — Наша дружба с твоим хозяином выдержит гораздо больше, чем труп одного глупца, — закончил карлик. — Это понятно?

— Да.

— Пошёл вон!

Здоровяк кивнул, перевёл мрачный взгляд на букиниста и твёрдо произнёс:

— Ссора с Авадонной к посланию отношения не имеет. Ты всё услышал, Виссарион Обуза, и советую не злить моего господина.

После чего пошёл вон.

— Это Ковригин, адъютант дьяка-меченосца Лаврича, — мягко произнёс карлик после того, как военный с силой захлопнул дверь. — Скажи… мне просто интересно: когда ты успел перейти дорогу этому чокнутому вояке, а главное — зачем ты это сделал?

— До появления этого юноши я понятия не имел, что наступил на мозоль самому Лавричу, — честно ответил Обуза, переводя дух.

— Вот и чудно. И держись от него подальше, — посоветовал Авадонна. — Ты ведь понимаешь, что моя дружба с дьяком-меченосцем выдержит гораздо больше, чем труп одного глупца?

— Понимаю, — горько вздохнул Виссарион. — Понимаю…

* * *

Дальнейший день — всё, что последовало за явлением ушастого, — получился у Гали великолепным. И очень удачным.