Отражение

В том, что послание от матери и оно важное, принц не сомневался. Не зря же кивинка пролетела неведомое расстояние, нашла его непонятно где, едва не умерев по дороге.

Прямоугольник письма обнаружился там, куда обычно его прикрепляла матушка, между крыльями. Вестница зачирикала громче, повернулась спинкой, чтобы Альдамиру было удобнее его снять.

Едва прямоугольник оказался у него в руках, принц отдал кивинку Груше и, пока близнец, сюсюкая, гладила птичку, быстро проколол мгновенно отросшим когтем палец и приложил ранку к деревянной поверхности. Прямоугольник вспыхнул белым и расправился бумажным листом. Строчки, написанные почерком матери, скакали. Некоторые буквы размазались, будто на них капнули водой или слезами.

Здравствуй, сын. Прости, что отрываю тебя от учебы, но мне больше не к кому обратиться. К сожалению, мне придется тебя расстроить.

Твой отец внезапно очень сильно заболел. Буквально сгорел за день. Лекари только разводят руками. Они впервые видят подобный недуг и не знают, как помочь Владыке. Ни магия, ни заговоры, ни травы не помогают. Дер ду Милош постоянно с ним, вливает силу, но этого мало.

Сошелиар перестал ходить, почти не ест и не пьет, только бредит. И постоянно зовет тебя.

Родной, прости. Я знаю, что нельзя прерывать учебу, но мне очень страшно. Прошу, умоляю тебя, прибудьте с Грушенькой хоть бы на день, на час. Навестите отца. Боюсь, ему осталось страдать совсем недолго.

Любящая тебя мама

Альдамир несколько раз прочитал послание, прежде чем передать его нетерпеливо ерзавшей Агриппине.

Отец при смерти. Пусть матушка прямо не сказала об этом, последняя фраза говорила сама за себя. Как ни готовился принц к такой новости, как ни крепился, но все равно не смог отрешиться. В глаза будто песком кинули, а дыхание никак не выравнивалось.

Альдамир знал, отец сам признался в том, что умирает, но он обещал полгода. Полгода! А не каких-то несколько дней. Что же произошло, из-за чего болезнь резко стала прогрессировать? Что повлияло?

– Боже! – воскликнула Груша, дочитав сообщение до конца. – Мне очень жаль!

Посадив кивинку на плечо, она обняла принца. Он невольно прикрыл глаза, позволяя себе хотя бы на мгновение забыться.

– Твой отец, – эмоционально шептала близнец. – Как же так, ведь он был здоров, когда мы уезжали! Бедная Катарина! Ребенок! Как же она там справляется?! Нам нужно обязательно попасть к тебе домой!

Ребенок!

Альдамира будто током ударило. Только сейчас он понял, что смерть отца – это еще не все. Ведь если он не успеет провести брачную церемонию с Агриппиной, ее потянет к Сердцу Торгона, и автоматически вступит в действие приказ Владыки. Тогда старик Дэр ду Милош в компании его же брата Альфреда приступят к плану «Уничтожь ненужного наследника». И даже он не сможет этому помешать.

Вернее, не так, он готов пойти против всех, защищать Грушу до конца жизни. Вот только силы не равны, чтобы хотя бы мечтать жить долго и счастливо.

И самое ужасное, брачную церемонию они могут провести лишь во дворце, получив благословение не только его отца, но и самого Драгонидума.

– Ты права, родная. – Альдамир нехотя отстранился.

Посмотрел на Агриппину, с нежностью отмечая, как покраснели ее щеки на этом слове.

Родная. Любимая. Желанная. Ненаглядная.

Сколько слов он мог сказать ей, но придется помолчать, или они точно никуда сегодня отсюда не сдвинутся.

– Нам обязательно нужно ехать домой.

– Что же мы скажем Палиано? Ведь он не может нас отпустить просто так. Отвечает, как-никак.

– Правду.

Всю-всю. Иначе и быть не может. Покровительство такого существа, как их декан, могло помочь в осуществлении плана.

– Тогда давай поспешим! – всплеснула она руками. – Нельзя терять и минуты!

– Подожди, нужно написать ответ. Мама волнуется.

Едва Альдамир успел черкнуть пару предложений, прикрепить деревянный прямоугольник к кивинке и выпустить ее обратно, как Грушу выдуло из палатки. Ему оставалось лишь глубоко вздохнуть и выбраться наружу вслед за ней.

Палиано нашелся возле привязи с животными. Он успевал раздавать указания зевавшим студентам и кормить своего пегаса. Заметила его и близнец, быстрым шагом преодолев разделявшее их расстояние.

– Господин Палиано, – начала Агриппина без промедления. – Нам нужно срочно поменять маршрут.

– Что, простите? – опешив от ее прямолинейности, переспросил декан.