Отражение

Домой Николай явился изрядно пьяным. Не в первый раз, конечно, но Таврин никогда раньше не напивался без Нюты. И подруга, надо отдать ей должное, повела себя с истинно женской мудростью. Спросила: «Где был?», а услышав, что в гараже, с Ермолаем, кивнула, словно ожидала именно такого ответа, и велела идти спать. Утром спокойно выслушала извинения, и мир в семье был восстановлен.

Что же касается Таврина, то он со страхом ожидал утреннего «яблочного» похмелья и сильно удивился отсутствию головной боли и прочих последствий обильного возлияния. Самогон у Покрышкина оказался высококлассным, и Николай отделался лишь недосыпом и ощущением некоторой неуверенности в себе, которая заставила его отправиться на работу на общественном транспорте да ограничиться на завтрак чашкой кофе. Основной «отчет» о посиделках случился вечером, и в ходе его Таврин рассказал подруге все, что помнил, умолчав лишь о проекте «Нейтрино», поскольку не знал, как нужно относиться к этой части разговора.

– То есть Ермолай не алкаш, – подытожила услышанное Нюта. – Я так и думала. Он не рассказал, что у него случилось?

– Не рассказал, – медленно ответил Николай, вспомнив вселенскую грусть, появившуюся в глазах Покрышкина на фразе: «Все остальные участники проекта уже мертвы». – Я сначала думал, он спился, самогонный аппарат опять же, но сейчас скажу, что Ермолай не пьет. Так, балуется.

– Видела я тебя избалованного, – усмехнулась Нюта.

Таврин понял, что подруга шутит, но ответил серьезно:

– Ты же знаешь: я крепкое не пью, вот и развезло. Да и устал я вчера: мотался целый день, не ел ничего… А Ермолай… Видела бы ты, как он скривился, когда я бутылку из пакета достал. Он отвернулся, чтобы я его лица не увидел, но скривился. И знаешь, мне показалось, что он в тот момент немного во мне разочаровался.

– Ты поэтому с ним напился?

И Николай в очередной раз подумал, что подруга обладает удивительным даром делать поразительно правильные и точные выводы. Подумал и признал:

– Да.

– Все у вас, мужиков, не как у людей.

– А по-моему, как раз нормально.

После ужина Нюта отправилась в душ, а Николай плюхнулся на диван с планшетом в руках, запустил поиск по сочетанию «Проект «Нейтрино», но ничего, хотя бы отдаленно напоминающего вчерашний рассказ Покрышкина, не нашел. Почитал материалы по лунной программе НАСА и проекту «Союз-Аполлон», но даже самые смелые конспирологи не заходили в своих фантазиях так далеко, как рыжий.

Потом Нюта попросила принести полотенце, Таврин отложил планшет, примерно час относил полотенце, а потом они улеглись спать.

С Покрышкиным Николай столкнулся на следующий день: он выезжал с территории гаражей, а Машина курил у поднятого шлагбаума, бездумно разглядывая «новые» дома. Выглядел он так, словно только что проснулся после попойки с Тавриным, причем ночевал не на диване, а на крыше гаража.

Увидев Покрышкина, Николай остановился, опустил стекло машины и улыбнулся:

– Привет!

– Утро доброе, – отозвался Ермолай, продолжая изучать дома.

– Я хотел сказать, что о проекте «Нейтрино» в сети нет никакой информации, – сообщил Таврин, выразительно глядя на толстяка. – Получается, ты меня обманул.

Несколько секунд рыжий бессмысленно таращился на Николая, вспоминая, к чему тот заговорил о каком-то проекте, после чего пожал плечами:

– Поищи информацию по академику Жданову.

И отвернулся, показывая, что результат поиска ему безразличен.

* * *

Что же касается Николая, то он «завелся», расценив поведение Машины как вызов.

И в самом деле! Сначала – удивительная, плохо вяжущаяся с реальностью история космического проекта, следов которого не обнаружено даже в сети, где можно отыскать все на свете, включая возбудителей психических расстройств. Все, кроме каких-либо сведений о проекте «Нейтрино». И Покрышкин наверняка об этом знал! Дождался признания в неудаче и подкинул новый след… Который поначалу показался таким же «холодным», как предыдущий.

Поиск по запросу «академик Жданов» не дал результата, как, впрочем, и все остальные сочетания, вроде: «академик Жданов проект «Нейтрино», «Жданов нейтрино» и так далее. Результата не было, но на этот раз Николай решил не сдаваться и обратился к старому приятелю, которого знал еще со школьных времен. Женька занимался космосом, причем не бюрократией в комитете, а настоящим делом, «железом», тем, что летает и работает, и должен был, по мнению Таврина, знать или слышать об академике Жданове. Николай закинул Женьке вопрос, тот невнятно пообещал посодействовать, но ответил, к изумлению Таврина, меньше чем через час, и ответил неожиданным образом: предложил встретиться и пообедать. Николай, почувствовав, что наконец-то нащупал что-то интересное, с радостью согласился, и в три часа дня мужчины очутились за столиком небольшого кафе в тихом московском переулке. После обязательных приветствий и необязательных вопросов: «Как сам?» «Как семья?», они заказали кофе, и Таврин перешел к делу, решив не скрывать своего удивления:

– Вот уж не ожидал, что ты предложишь встретиться.

– Почему?