Отмщённый

– Наверное. Боюсь представить, что. Пока не путала. Крем тебе не поможет. Нужно продезинфицировать рану, приложить к ней что-нибудь похожее на мазь Вишневского и затянуть бинтами. Само пройдет – если избежишь заражения крови. В машине есть аптечка – в ней много бинтов и какие-то мази.

– Я понял, – кивнул Павел. – Я должен тебя развязать, ты сходишь в машину и принесешь аптечку.

– Плохая идея, да? – вздохнула Катя.

– Да, непродуманная.

– Тогда сам сходи. Ключи перед тобой на столе. Боишься?

– Скажем так, опасаюсь… – Он, покряхтывая, словно дряхлый дед, добрался до окна, отогнул шторку и тоскливо уставился на красную «Хонду», прикорнувшую к ограде. Чтобы добраться до багажника, нужно пересечь калитку, поковыряться в салоне. А если в багажнике такой же порядок, как в ее сумочке, то искать эту аптечку можно до ужина.

– Посмотри в шкафах за печкой, – посоветовала Катя. – Приятных открытий не обещаю, но вдруг?

Он так и сделал. При этом постоянно приходилось подглядывать за женщиной, лежащей на диване, что сильно отвлекало от работы. В какой-то миг она напряглась, готовая сорваться в бега с завязанными руками, но перехватила его предостерегающий взгляд, обиженно надула губы. Он гремел шкафами, ковырялся в заплесневелых банках, формочках.

– Можно вопрос? – подала голос Катя.

– Валяй. – Он покосился на нее одним глазом.

– Если дом окружат и выбьют дверь, что ты будешь делать?

– Странный вопрос, – удивился он. – Сдамся.

– Ты не станешь отстреливаться, прикрывать меня собой… то есть наоборот, требовать вертолет и миллион долларов?

– Нет.

– Почему?

– Во-первых, мне будет стыдно перед тобой. Во-вторых, если я тобой прикроюсь, то нас убьют обоих, и какой в этом смысл? Тогда мне будет стыдно перед тобой вдвойне. Люди, проводящие операцию по моей поимке, меньше всего заинтересованы в том, чтобы сохранить мою жизнь. Я опасен для них, понимаешь? Потому что знаю такое, что разрушит их карьеру, налаженную жизнь и все, что они так долго выстраивали. Долго объяснять. Тебе это надо?

– Тогда зачем сдаваться? – задавала каверзные вопросы Катя. – Если все равно убьют? Бросайся грудью на танк, захвати с собой хоть горстку своих врагов…

– Во-первых, – терпеливо разжевывал Павел, – я прекрасно понимаю твою иронию, за которой ты прячешь свой страх и горечь по несложившейся жизни. Во-вторых, повторяю для недоразвитых – я не убийца. В-третьих, хрупкий ОМОН, который будет нас штурмовать, всего лишь выполняет свою работу, убивать его грешно вдвойне. В-четвертых, мы не должны ему противостоять – мы должны спрятаться. Чтобы не нашли. Одному мне было бы проще. С тобой – сложнее. В-пятых – заткнись…

– А если я дам слово, что тебя не выдам, ты меня отпустишь?

Он проигнорировал вопрос.

– Ну, что в тебе такого опасного? – недоумевала Катя. – Что ради твоей бородатой персоны блокируются целые деревни, стягиваются в район сотни полицейских? Ты Рэмбо? Ты невероятный Халк, способный в минуты опасности превращаться в гиганта? Маститый террорист, взрывающий дома с мирными гражданами? Ты не ибн… как там его?

– Не задавай глупых вопросов, – огрызнулся Павел.

– Что в них глупого?

– Фу, как с тобой тяжело… – Он вернулся с мятой упаковкой – просроченной аптечкой автомобилиста, на которой громоздился роскошный слой пыли.

– Ты знала, – удивился он. – А говорила, что впервые в этом доме.

– Я просто допустила, – возразила Катя. – У меня был муж. Он умер. В начале двадцать первого века он иногда приезжал в эту деревню, жил тут какое-то время, надеясь восстановить дом и хозяйство. Я просто предположила, что после него кое-что осталось.

– Прими мои соболезнования, – пробормотал Павел, вытягивая коробку и сдувая с нее пыль. Борода впитала половину того, что взмыло в воздух.

– Да ладно, – вздохнула Катя. – Мы все равно с ним развелись. Вернее, хотели. Но не успели…

– Как-то сложно у тебя… – Он снова согнулся от резкой боли в области печени. Закружилась голова, он присел на табуретку.

– Развяжи меня, – попросила Катя. – Перевяжу. Я умею. К сведению некоторых, мое первое высшее образование было медицинским.

– А второе?

– Университет «Дубна». Факультет естественных и инженерных наук. Кафедра биофизики.

– Третьего не было? – осторожно осведомился Павел.

– Третьего не было.

– Это хорошо…

Он перегородил табуреткой проход и раскрутил проволоку на запястьях Кати. На коже остались отметины. Она взглянула на него весьма неприветливо и кивнула на табуретку – садись. Смочила ватку коньяком и приложила к ране. Павел зашипел и уставился на нее с не меньшей недоброжелательностью.

– Больно? – ехидно спросила Катя.

– Больно… Ничего, что я не матерюсь?