Отец и сын

У австрийцев в связи с делом царевича появились две позиции: 1) официальная позиция момента и 2) реальная позиция с учетом перспективы.

На первой мы сейчас останавливаться не будем. Еще не время. Еще нужно немного подождать. К тому же первая позиция не служит годным прикрытием для второй. А вот для того, чтобы показать реальную позицию Империи с учетом возможной перспективы – самое время.

Действительно, позиция Империи настолько не красит Австрию, на столько определенно показывает антипетровский, антироссийский ее смысл, что она, пожалуй, нигде, даже наверное, не формулировалась. Но каждый умный, горячий и информированный сторонник Империи просто обязан был иметь ее ввиду, поскольку именно в ней заключались и максимальная выгода и высшие интересы государства на целую эпоху.

Что же это за позиция? А вот что:

1) Укрыть царевича до смерти отца.

2) Обеспечить воцарение Алексея любыми средствами, вплоть до военных.

3) Получить в лице Алексея Петровича и его потомков монархов, всем обязанных Империи.

4) Опираясь на русские финансовые и военные ресурсы добиться конечного разгрома Оттоманской Порты.

5) Получить полное Имперское политическое господство на всех германоязычных территориях.

6) Занять подобающее Великой Австрии торговое и политическое место на Балканах.

И что за беда, если при всем при этом пострадают балканские интересы России? Ведь Россия, всем обязанная Империи, не посмеет ни в коем случае ссориться с благодетельницей!

Вот она, Имперская программа-максимум, которую всегда стремились реализовать из Вены, по крайней мере, начиная с XVIII века! И пока… Пока все развивалось как нельзя лучше.

15

Царевича и его людей постарались укрыть действительно надежно. В землях Империи существовало немало таких тихих уголков, где человек мог жить в полной безопасности, совершенно не боясь для себя неприятностей. Горная тирольская крепость Эренберг была именно таким «уголком», хотя возвышалась на скале.

Осенью 1716 года комендант крепости принял под охрану группу привезенных ему иностранцев. Эти странные люди даже обрадовали коменданта, которому жизнь здесь, когда дни похожи один на другой, как… ружейные пули, предельно надоела.

Высокий и медлительный молодой человек с чужим немецким языком, был, как сказали коменданту, важный государственный преступник. Странный, очень странный преступник, на содержание которого император отпускал от 250 до 300 гульденов в месяц. Велено было всемерно сохранять в тайне его пребывание в Эренберге. Для этого пришлось пойти на крайние меры: запретить солдатам крепостного гарнизона и их женам выходить за ворота крепости. Караульным запрещены были какие бы то ни было разговоры о том, кто привезен в крепость.

Между тем, наблюдательные жители округи и сами заметили, что в крепостном донжоне кого-то поселили. Однако обитатели крошечного городка, или, лучше сказать, деревни которая расположилась двумя милями ниже, по этому поводу посудачили совсем недолго.

16

В башне просыпались поздно. Поздно завтракали, поздно обедали, поздно ужинали. Но пили много. Главным образом, пиво… И господа, и слуги. Атмосфера была самая демократическая. Отношения были… Мы даже вот так, сразу, и не сможем сразу определить, какими были эти отношения. Нельзя сказать, чтобы слуги совсем не исполняли приказаний. Да и господа – мужчина и его белокурая подружка – не были очень привередливы: не гоняли, т.е. не покрикивали, не топали ногами, не били об пол и о головы тарелок, и не рукоприкладствовали. Целыми днями они вдвоем бродили по комнатам или читали лежа, или негромко разговаривали. И если бы кто-то подслушал, о чем они разговаривали, то темы были такие: еда и погода, но чаще – о том, что надобно будет сделать сразу после того, как они победителями возвратятся в Россию. Еще точнее: кого куда.

Перво-наперво, натурально, матушку из Суздаля воротить с почетом; затем – Меншикова – на кол; чухонку – на кол всех лишних немцев из России – вон!..

А батюшку – на церковный суд – за многие богохульства, к церковному покаянию – и в монастырь. Пусть поймет, каково было матушке в келье-то сидеть.

Обращаем внимание читателя на то, что оказавшись в Вене, почувствовав себя в безопасности, уверенный в будущей и полной помощи Австрии, Алексей вполне допускал, что его воцарение может случиться и при живом батюшке. Уж очень хотел сын отцу отомстить.

Ждали почти всякий день, что вот-вот, проскачет по гулкому крепостному мосту верховой гонец, слетит птицею с лошади и крикнет весело: «Собирайтесь, Ваше Величество! Россия ждет!»

Да, что говорить – хорошо, хорошо им было в Эренберге, когда они не устали еще от ожиданий, и пока новый страх еще не явился.

И хозяева первоначально основательно поддерживали. Вице-канцлер, например, переслал в крепость донесения имперского резидента в России графа Отто Плеера – с описанием переполоха, который был произведен дома разными слухами о пропаже царевича-наследника.