Отец и сын

– Да? – весело спросил Алексей Петрович, и, подойдя к двери, тронул ее рукой. И дверь открылась. Шарлотта все также встала на пороге и осмотрелась. Сделать это ей было легко, потому что спальня была хорошо освещена. Но турецкая тахта была пуста. Правда, следы пребывания на ней человека были, и, притом, красноречивые. Мудрено было только верно ответить на вопрос – сколько людей на ней обреталось какие то минуты назад – один или больше.

Неожиданно для мужа, и даже наверное, для самой себя, София осторожно вошла в спальню присела на край тахты и попросила тихо:

– Давайте, поговорим.

–Извольте, ответил Алексис и присел рядом.

– Почему вы меня избегаете?

– Необходимо Вас беречь. Так батюшка приказал…

– Непонятно, почему… Потому что беременность началась, да?

– Да.

– Но вы меня, по крайней мере любите?

Тут Алексей Петрович заметно приободрился. Потому что твердо знал, что должен сказать в ответ.

26

– Мы с вами – не бюргеры и даже не какие-нибудь простые дворяне, у которых есть фольварк и тысяча моргов земли. Это они, да еще те, кто пониже могут рожать и растить детей по любви. А мы должны понимать, что брак наш не простой, а августейший. Любим мы друг друга или не любим, это никому не интересно. Это все чепуха. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос. А вы на мой.

– Это неправда, – явственно всхлипнула София Шарлотта в ответ. – Я вас люблю. Очень люблю.

– А я на этот счет не обманываюсь. И прошу Вас не обманываться. Нельзя любить человека, за которого выходишь по чужой воле.

– Нет, я хочу сказать что сначала я вас не любила, а потом полюбила. Верьте мне. Я Вас не обманываю…

– Сомневаюсь. Очень и очень сомневаюсь. Может быть, наоборот… Сначала вы очень рассчитывали на счастье со мною и готовы были полюбить… Как и я, грешный. А потом все полетело к чертям…

– Что полетело? Переспросила София Шарлотта.

– Боже мой, ну неужели вы еще не понимаете что сегодня я наследник только по крайней нужде? Отец… Не очень хочет передавать мне трон.

– А чего он хочет.

– Не ясно пока. Но я уже кое- что решил.

– И что же Вы решили? – Слезы в глазах жены – настоящие немецкие сентиментальные слезы высохли. София Шарлотта почувствовала опасность. И приготовилась к обороне.

– У русских есть такая поговорка «Насильно мил не будешь»…

– Что она значит?

– Она значит… Она значит, что нельзя любить того с кем спишь не по своей воле.

Шарлотта в ответ сначала молчала потом вдруг опять заплакала, стала говорить шмыгая носом и комкая платок.

– Да, для Вас, для моего мужа эта русская народная мудрость очень удобна.

Теперь настала очередь проявиться подозрениям Алексея Петровича.

– Да? И чем же эта поговорка мне удобна?

– Все очень просто Ваше Высочество. Ведь я – уродлива. И если бы не Вы, вернее, если бы не ваш отец, я бы, возможно, так никогда и не вышла за муж… Кто на меня посмотрел бы, н а т а к у ю… Конечно, если бы мой дорогой отец был побогаче, кто-нибудь и соблазнился приданным. Но ведь у нас ничего нет. Один титул и все. Теперь я должна быть всю свою жизнь благодарна.

– Кому?

– Вам. И Вашему отцу.

– Ну, я тут ни при чем. Меня ведь тоже никто не спрашивал…

– Это ужасно.

– Ужасно.

– Теперь у нас на двоих остается одна надежда.

– Да, я знаю.

– Да, именно. Что бы родился мальчик. Тогда мать будущего царя все сразу будут любить.

– Что Вы говорите!

– Ну хорошо. Пусть не любить. Но хотя бы относиться ко мне вы лучше будете?

– А я и сейчас к вам очень хорошо отношусь.

– Правда? – Глаза Шарлотты ярко вспыхнули, но тут же погасли. – А зачем вы эту… девку с собой привезли?

– Ну вот, опять вы… Вы что, ревнуете? Так я вам скажу… Она – не немка. И не русская. Чухонка или литвинка… И я не привез ее из Карлсбада, а вернулся с нею. Она не благородная. Простолюдинка. Мужичка. Она вашей ревности не стоит. Мне ее один – добрый человек дал.

– Как это д а л? Продал что ли?

– Отдал. Так будет вернее. Что бы мне не очень было грустить в дороге…

– И кто же он.

– Не важно, кто.

– Но все же… Скажите очень интересно. Я буду молчать.

– Некифор уступил. Вяземский. Который меня начинал еще грамоте учить.

– Я поздравляю Вас! – насмешливо ответила София Шарлотта. – Вы показываете в отношении слуг постоянство вполне достойное похвалы. Раньше этот «свет победы» учил вас только считать и писать. А сегодня продолжает наставлять вас в амурных мерзостях. Держите и далее этого человека рядом с собою. Осыпайте его своими милостями . С ним вы победите всех ваших врагов!

София Шарлотта перевела дух и продолжила спокойнее:

– Ведь это ужас – до чего вы легкомысленный человек… Ведь он знает о вас столько всего… Когда он откроет рот – это вам очень дорого обойдется…. Как же вы можете этого не понимать?..

Алексей после этих слов жены вдруг действительно похолодел. Мысли завертелись у него в голове одна другой страховитее.

27

… А что, если и в самом деле как-то те разговоры, которые велись в его, царевичевой «кумпании» станут хотя частью известны батюшке? Хоть что-то? Хотя бы самая малая малость?

Страшный пот прошиб Алексея мгновенно.