От тёмного истока

— То есть? — опешил я. — Вы что же, хотите сказать, что мы вот с этими жалкими пулялками в руках являемся инструментом божественной воли по истреблению исконного, вневременного Зла?

— В той мере, в которой это зло воплощено в семье Залесьевых — да, это так, — и Рихтер протянул мне «макаров», дробовик и горсть обойм и патронов, которые я машинально взял. — Также напомню вам, если вы забыли, что одну треть этой семьи вы лично уже благополучно истребили, даже не задумываясь о том, что сражаетесь со стопятидесятилетней обуянной демонами сильнейшей ведьмой. Не задумывайтесь и впредь. Просто выполняйте свой долг, раз уж пришли сюда. Высокие цели вели вас, и хотя почти всё время вы поступали нелогично и неразумно, тем не менее, и вы, и ваша возлюбленная, и даже я всё ещё живы, и все мы сохраняем свободу воли — во многом благодаря вашим странным поступкам. А значит, вышние силы помогают нам. Как начали, так и продолжайте. Вы были смелы, пусть и безрассудно смелы, так будьте же смелы и впредь.

— Всё равно не понимаю, — пробормотал я, всё так же машинально снаряжая магазин ружья и меняя обойму в пистолете. — Что мы сможем сделать? Здесь же крестный ход, наверно, нужен, толпы священников со всей страны с цистернами святой воды… Или войско крестоносцев с освящённым оружием.

Рихтер заметно разозлился:

— Вы что же, думаете, товарищ агент, священники и крестоносцы — это не люди, что ли? Какие-то сверхмогучие титаны? Да и где нам их взять сейчас? У нас, сами понимаете, нет времени собирать армию с капелланами — если бы было, мы просто уехали бы дожидаться опергруппы! Сегодня в полдень взойдёт полная Луна, я теперь очень хорошо её чувствую, и граф со своими присными привезёт сюда Анну для мерзкого ритуала! Здесь нынче есть только мы, значит, нам и останавливать негодяев! Постараемся хотя бы задержать исполнение обряда, глядишь, и кавалерия успеет прибыть. Включайте своё драгоценное «истинное зрение», ищите вход в пещеру — хотя я сильно подозреваю, что он вон там, в подвалах этой… избушки на курьих ножках. Только осторожнее! Ни в коем случае не заглядывайте ментальным взором вглубь пещеры! Если вам не хватит силёнок сопротивляться, станете как те несчастные, которых Сефирос и наши в начале мая подбирали вокруг поместья!

Я, впрочем, и сам знал, что в таких местах пользоваться «истинным зрением» попросту опасно. А пещеру можно было и «общим рентгеном» найти. Его я и включил. Переход из дома внутрь холма обнаружился быстро, правда, не в подвале, а отходящим от дальней стены первого этажа. За тяжёлыми металлическими дверями начинались крутые мелкие каменные ступеньки, сильно вытертые посередине. Лестница вела куда-то вниз, далеко в глубины под холмом… К сожалению, кроме лестницы, в моё поле зрения попала и обстановка «избушки» — и зрелище это было очень нехорошим. По неубранным комнатам громоздились огромные металлические клетки, всюду валялись куски цепей, кандалы, обрезки верёвок, на широких столах разбросаны были устрашающего вида ножи, топоры и пилы, все в пятнах засохшей крови… Одна из комнат, почище остальных, была устлана коврами и заставлена большими диванами и оттоманками — вероятно, то была графская опочивальня и место для нечестивых утех.

Я передал Рихтеру результаты своего осмотра. Дампир удовлетворённо кивнул:

— Я так и знал. Залесьевы даже не стали особо прятать спуск к средоточию своего чародейского могущества. Всё равно никто из обычных людей сюда бы и близко не подошёл.

— Кстати, да, — запоздало удивился я. — А почему мы с вами до сих пор не чувствуем ни тревоги, ни страха, не чувствуем тёмного влияния, которое вроде как должна испускать находящаяся под холмом Сила?

— Ну я же не лезу туда ментальным взором, да и вы, как я понимаю, тоже не стали этого делать, — ответил дампир. — Что до тревоги, то начнём с того, что мы с вами всё же не являемся вполне обычными людьми, как ни крути. На нас не всё действует, что испугало бы простого хорошего человека. Мы очень много на свете уже повидали, это действует на психику… не скажу, чтобы укрепляюще, а скорее, огрубляюще. Но, уверен, Сила чует, что мы здесь. У неё, кстати, нет сознания, как такового, она может осознавать себя только в подчиняющихся ей существах, таких, как эта проклятая семейка. Но инстинктивно она уже примеряется к нам, и поверьте, скоро мы почувствуем-таки её давление.

— А что же Залесьев? — спросил я. — Он ведь тоже, наверно, знает, что мы здесь — по возмущениям ментального поля от наших действий, хотя бы. Вдруг он повременит с выездом, пока Сила сама не справится с нами?