От тёмного истока

— Я не могу точно объяснить, — ответила она наконец. — Отец вообще-то всегда был довольно замкнутым и нерадостным человеком. Но раньше, во Франции, он и играл со мной, и шутил иногда, был ласков с мамой. Когда мы приехали в «Зелёную Долину», всё это постепенно совсем прекратилось. Отец стал странно выглядеть и странно себя вести, если и говорил с нами, то всё больше о власти, о нашем величии, о низости и глупости других людей, особенно простых жителей долины. Потом, кажется, он совсем перестал их замечать. Только, если они вдруг осмеливались перечить ему, приказывал охране жестоко наказывать. И мама стала такой же… Они с отцом стали часто ездить на север долины, в охотничий домик. Но ещё чаще отец ездил один и о, как страшен был его вид, когда он возвращался оттуда! Я же была почти всегда предоставлена сама себе. Мне кажется, я старалась не замечать очевидного, делала вид, что всё хорошо… Сама играла, читала много, гуляла одна… Мама, ещё когда я была маленькая, научила меня вере в Бога, но она — католичка, а я в России решила принять православие. Отец называл любую религию глупостью, но мне не препятствовал, считая это просто пустой безвредной блажью. Церковь в Парамонове стояла разрушенная, и мне так радостно было, когда я редко-редко могла выбраться в храм в Яхроме или в Дмитрове, пока мама ходила там по магазинам. Но в последний месяц отец прямо запретил мне посещать храмы. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно и за него, и за себя, и за маму. Ты должен остановить его, возможно, освободить его от чего-то, что довлеет над ним, от какой-то тёмной силы. Я не так боюсь отца, как боюсь этой силы.

Всё это косвенно подтверждало уже постепенно начинавшую формироваться у меня теорию. Граф, вернувшись на землю предков, вероятно, мог подвергнуться воздействию того же проклятия, что веками тяготело над его семейством — кто-то или что-то давало ему немыслимую мирскую силу, власть и богатство, взамен, однако, требуя не только мрачных изменений в наследнике рода, но и человеческих жертв. И ещё эти его слова об алтаре и о главном ритуале завтра! То есть, получается, уже сегодня! Медлить больше было нельзя. Но внезапно я вспомнил ещё кое-что:

— Аня, а отец или бабушка никогда не упоминали, что у тебя есть сестра?

Ответом мне был изумлённый взгляд графской дочери:

— Какая сестра? У мамы родилась только я одна, после моего рождения она не раз даже при мне говорила, что больше не хочет детей… Андрей, я достаточно взрослая, чтобы понимать, что мой отец до свадьбы, да и после, мог быть с другими женщинами, но ведь если бы у него были ещё дети, то их матери, узнав о его богатстве, открыто пришли бы к нему с судебными требованиями. Хотя, конечно, отец сейчас так страшен… У тебя есть сведения, что он как-то навредил ребёнку от другой женщины, чтобы не делиться наследством?

Я понял, что Анна не знает о Лидии и Люции, а сейчас было не время и не место ей о них рассказывать. Поэтому я успокоил девушку, сказав, что раз ей ничего не известно, значит, мои подозрения были беспочвенны.

Затем я собрался уходить.

— Жди меня здесь, Анечка, — сказал я. — Очень скоро я вызову опергруппу — они должны будут прибыть сюда до вечера, и в любом случае я и сам вернусь не позже. С опергруппой прибудет такой Зиновьев Николай Анатольевич — ему можешь рассказать всё. Никуда не выходи до прибытия опергруппы или моего возвращения, иначе не сможешь попасть назад. Этот кабинет защищён ментальным полем — здесь тебя не найдёт никто, кроме сотрудников Организации и здесь ты будешь в безопасности. Поспи пока.

Я крепко поцеловал девушку, повернулся, взял дробовик и без долгих прощаний вышел за дверь опорного пункта. На душе у меня скребли не то что кошки, а самые натуральные уссурийские тигры. Тёмные предчувствия томили меня. Я боялся, что больше никогда не увижу свою возлюбленную.

Глава 7. Возвращение в долину тьмы

Сев за руль позаимствованного «мерседеса», я выехал на шоссе, миновал поворот к «Зелёной долине» и продолжил движение к объездной дороге вокруг Дмитрова. Не было никакого смысла пытаться ломиться в те же ворота поместья, через которые я въезжал вчерашним утром, да и вообще заходить в долину с этого направления не стоило. Я решил осуществить скрытное проникновение, что-то вроде флангового обхода.