– Да, я понимаю, что ты имел в виду. – Но главное, это то, что, посмотрев на салфетку, я сказала себе, что он без всякой на то причины проявил любезность. Он не фыркнул в ответ. Я наблюдала за ним. Но я по-прежнему не знала, как реагировать на его жест, разве что сказать «спасибо», которое прозвучало почти оскорбительно без продолжения. Почти.
Я не могла поверить, что только что снова произнесла слово на букву «с». Один раз я его сегодня уже произносила. Я не хотела превышать свою квоту.
– Итак, Иван, как идут ваши тренировки? – спросила мама, сидевшая напротив нас, пока я все еще пыталась осознать, что происходит, и что я делаю, и что за игру придумал Иван ради этой дерьмовой «дружбы».
– Джесмин говорит только, что все идет хорошо.
Засунув вилку с лазаньей в рот, я бросила сердитый взгляд на маму. Капризный ребенок. Она ждала отчета, но мне нечего было ей сказать. Она просто по какой-то причине не верила мне. Она знала, что обычно все кончается тем, что я говорю ей правду.
– Тренировки идут хорошо. Мы еще не начали работать над хореографией, мы пока стараемся отработать разные подкрутки. Вероятнее всего, с первой недели июня мы начнем работать с хореографами, – просто ответил сидевший рядом со мной мужчина, положив руки по обе стороны тарелки, в одной он держал нож, а в другой – вилку.
За столом закивали, поэтому я, откусив кусок чесночного хлеба, оглядела членов моей семьи, чтобы понять, кто собирался продолжить допрос с применением мер физического воздействия. Потому что это был именно допрос, происходило именно это. Именно этого я и старалась избежать. Не имело значения, что он не был моим бойфрендом, он был просто важным человеком в моей жизни, если только не самым важным. На самом деле он, безусловно, был важнее любого из этих пустобрехов.
– Хорошо, – ответила мама, когда я наполовину прожевала хлеб. Потом она улыбнулась с невероятно спокойным и довольным лицом, и я поняла, что с ее губ сейчас сорвется что-нибудь неуместное. Клянусь, даже сидевший рядом с ней Бен, должно быть, понял или почувствовал это, потому что я была совершенно уверена в том, что он пробормотал себе под ноc: «О нет!»
– Почему твое партнерство с Джесмин продлится всего год? – спросила она с той спокойной улыбкой, от которой бросает в дрожь.
Я фыркнула, отчего подавилась хлебом, который был у меня во рту, и закашлялась, когда Руби прошипела:
– Мама!
Я задыхалась, размякшая масса попала мне,
Иван своей ручищей еще раз хлопнул меня по спине, так же сильно, как в первый раз.
– Я в порядке, – кашляя, промычала я.
Я не удивилась, когда он еще раз сильно стукнул меня.
– Ты в норме? – спросила сидевшая рядом со мной Руби.
Отпив еще один глоток воды, я кивнула, смахивая слезы, выступившие, пока я откашливалась.
– Итак? – спросила мама в свойственной только ей манере, которая меня совсем не удивила.
– Э-э… – начал было Иван, но я подняла руку и покачала головой.
Хотелось ли мне услышать ответ? Как бы я ни дрейфила, нет, мне этого не хотелось, во всяком случае, в присутствии моих родственников, в этом я была абсолютно уверена.
– Нет, ты не должен отвечать. – Посмотрев на маму, я пожала плечами. – Нет, женщина. Это его дело.
Мама состроила ту же гримасу, которая появлялась у нее на лице тогда, когда она думала, что я трушу. Повернув голову и глядя прямо перед собой, она решила пойти другим путем:
– Как поживают твои родители, Иван? Я не видела их после рождественской вечеринки несколько месяцев тому назад.
– Они гостят у родственников в Москве, но у них все замечательно, – ответил он.
– Дедушке полегчало? Твоя мать говорила, что прошлой осенью у него был сердечный приступ.
Широкие плечи приподнялись на сантиметр.
– Он чувствует себя лучше, но он упрямый старик, который не желает смириться с тем, что ему за восемьдесят, его компаниями управляют его доверенные лица. Ему противопоказаны стрессовые ситуации, но… – На его лице заиграла очень теплая улыбка, и как к этому отнестись, я тоже не знала. – …на самом деле, никто не способен командовать им.
Я услышала, как Джоджо, сидевший за столом напротив, прошептал:
– Один из представителей этой семьи перед нами. – После чего Джеймс, развернувшись к нему, покачал головой, чтобы заставить его замолчать.
С другой стороны, я просто пропустила это замечание мимо ушей. В нашей семье таких было полно, и ему это было отлично известно. Начиная с женщины, без конца задающей вопросы.
– Есть люди, которые не знают, как отойти от дел или отнестись к этому легко, это меня не удивляет, – ответила мама.
Иван кивнул.