От Лукова с любовью

Ни перед кем в мире мне никогда не хотелось бы выглядеть такой уязвимой, как перед Иваном. В его арсенале и без того хватало боеприпасов. Не дай бог, он стал бы отпускать замечания насчет размера моей задницы, когда я буду без трусов. В таком случае я, наверное, попыталась бы оторвать у него член.

Но…

Я дала им слово. Я собиралась сделать все, что было необходимо для того, чтобы использовать с выгодой для себя то время, которое мы должны были провести вместе. И если это значит, что мне придется слушать, как меня поливают дерьмом из-за моей маленькой груди, или формы живота, или половых губ… то я точно оторву у него член.

Сукин сын.

– Итак… да? – спросила тренер Ли с надеждой в голосе.

Я все еще не смотрела на них, когда подлинная сущность происходящего нанесла мне удар прямо в сердце.

– У меня нет выбора, разве не так?

– Не сердись. Мы все сделаем быстро. Мне довольно трудно терпеть тебя полностью одетой, не хватает еще, чтобы я терпел тебя обнаженной.

Я без колебаний послала его куда подальше, несмотря на то, что не отводила глаз от потолка. Опустив глаза, я многозначительно улыбнулась ему:

– Мне тоже не хочется видеть твою рухлядь.

Идиот подмигнул:

– Ой, это не рухлядь, Фрикаделька. Это добротная штуковина.

Я заткнулась.

Глава седьмая Весна / лето

– Может, ты прекратишь? – прошипел Иван, одновременно долбанув меня ногой под столом.

– Сам перестань. Я сижу со своей стороны, сдвинь ноги. – Я ударила его коленкой под правое колено, хотя говорила себе, что буду вести себя хорошо и выдержу следующий час, как чемпион.

Потому что я могла.

И смогла бы.

Наверняка, если бы он не сидел рядом со мной.

Я не ставила перед собой цели испортить интервью, которое устроила тренер Ли. Если кто-то и собирался это сделать, то это был болван, сидевший рядом со мной. Мы справлялись очень неплохо после той встречи, когда Ли попросила нас постараться терпимо относиться друг к другу, оставляя неприятные слова и взгляды до тех пор, пока мы не окажемся наедине… или, по крайней мере, подальше от чужих ушей. Она также по-прежнему не повторяла своей ошибки и не оставляла нас одних, так-то вот.

Но в этот день мы действительно должны были вести себя идеально. Я думала, что с этим не будет никаких проблем. В течение шестидесяти минут я выдержала бы и кое-что похуже.

Потом Иван решил сесть рядом со мной, и я стала сомневаться в себе. Я уже сидела на скамье в комнате отдыха для персонала КЛ, когда он скользнул на скамейку. Предполагалось, что мы ждем журналистку или блогершу, или кем бы она там ни была, которая должна была прийти и задать нам вопросы, готовя официальное сообщение о том, что мы с Иваном теперь катаемся вместе.

Правда, не предполагалось, что мы скажем о том, что будем вместе только один сезон. Накануне Ли проинструктировала меня на этот счет. Никто, кроме нас, не должен знать об этом.

Замечательно.

Я подвинулась и свела бедра, не желая касаться Сатаны, чтобы эта дама не застала нас в разгар ссоры, и оглядела пустую кухонную зону, стараясь не обращать внимания на тепло, исходящее от тела Ивана, сидевшего на расстоянии пары сантиметров от меня.

Потом он толкнул меня нижней частью бедра в колено. Опять.

– Зачем ты трогаешь меня? – прошептала я, едва шевеля губами и не отводя глаз от двери. Не ручаясь за себя, я старалась на него не смотреть.

– Это ты трогаешь меня, – прозвучал его нахальный – и глупый – ответ, потому что шевелился только он.

Я по-прежнему не смотрела на него.

– Зачем ты сел рядом?

– Потому что имею право.

– Ты слишком прижался ко мне.

– Я сел рядом с тобой.

Я покосилась на него.

– Потому что ты сделал это специально. Иди, сядь вон там. Подальше от меня.

Он уже смотрел на меня своими жуткими, ясными, голубыми глазами.

– Нет.

Я моргнула, и он сразу же моргнул в ответ.

Стервец.

– Тогда подвинься, чтобы я могла сесть напротив.

– Нет.

Я повернула голову, чтобы как следует разглядеть его. Волосы у него были аккуратно зачесаны назад, каждая прядь была на своем месте. В этот день на нем был свитер, который я узнала, он был такого светлого серого оттенка, что казался почти белым. Он оттенял его глаза… если бы только я замечала такого рода вещи.

– Подвинься, – сказала я.

Он опять отказался.

– Подвинься или я сама подвину тебя.

На этот раз он покачал головой.

– Почему?

– Потому что мы лучше смотримся, когда сидим вместе.

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что он дурак, но… закрыла его.

Уголки его губ слегка, только слегка, дрогнули.

Я наморщила нос и стала смотреть на дверь. Прошла минута. Может быть, две.

Где эта дама? Нам пришлось прекратить тренировку ради этого интервью. Мы едва начали продвигаться вперед. Мы выполняли прыжки бок о бок, и… все получалось отлично. Мы двигались очень согласованно, особенно в прыжках, нам почти не делали замечаний. Я бы сказала, что тренер Ли была довольна. Я знала, что я сама была довольна.

Иван совершенно неожиданно снова стукнул своей ногой по моей, заставив меня посмотреть в его сторону. Он скорчил мне рожу.