От Лукова с любовью

– Возможно, максимум день, но не больше, – с натянутой улыбкой закончила тренер свою болтовню.

Я моргнула, стараясь казаться как можно более наивной.

– Что за выпуск? – спросила я тем же легкомысленным тоном.

Ее лицо вспыхнуло, и она быстро перевела взгляд на Ивана.

– Ты же знаешь, Фрикаделька, это для «Анатомического выпуска», прекрати быть занозой в заднице и тянуть время, – сказал Иван, тихо посмеиваясь и покачивая головой.

Опять эта чертова Фрикаделька. Сосредоточься. Будь выше этого.

Я посмотрела на него отсутствующим взглядом и пожала плечами.

– Прости, – сказала я, не придавая этому особого значения.

Ее лицо мгновенно помрачнело.

– Ты знала?

– Я поняла, когда вы слишком старательно пытались уломать меня.

Нельзя сказать, что Ли обрадовалась, но она уже не казалась такой злой, просто… удивленной.

– Ты не против?

Я дернула плечом:

– Все, что им от меня нужно, это сделать мои фотографии на коньках, верно?

Тренер моргнула:

– Да.

– Я смогу прикрыть чересчур интимные места, не так ли?

Она неторопливо кивнула, при этом ее лицо перекосилось и стало встревоженным.

– И вокруг будут находиться только сотрудники?

Она отреагировала так же, не изменив выражения лица.

– Тогда я не против, – просто сказала я. – Я понимаю, это стало бы хорошей рекламой. – Кроме того, втайне я всегда надеялась, что меня туда пригласят. Многие талантливые спортсмены почитали за честь фотографироваться для этого журнала.

Тренер Ли как-то подозрительно прищурилась и, потянув время, сказала:

– Не пойми это превратно, но мне трудно допустить, что ты относишься к этому вопросу с таким пониманием.

– В раздевалках я обнажалась в присутствии совершенно незнакомых людей, – сказала я. – Фотографы и сотрудники журнала видели тела получше и похуже, чем мое. У всех нас есть две ягодицы и гениталии. Я не понимаю, что здесь особенного. И, похоже, никто не увидит моих сосков или чего-то еще. – Потом я моргнула. – Никому из вас нет никакой необходимости присутствовать там, верно?

Иван снова кашлянул, а лицо тренера Ли приобрело ярко-красный оттенок. Ее пыхтенье, вероятно, было слышно во всем мире, когда она ответила:

– Джесмин… снимать будут не только тебя. Они хотят снять вас вместе с Иваном.

Меня вместе с Иваном.

Обнаженными.

– Было бы замечательно, если бы вы оба сделали это, – добавила тренер Ли, стараясь придать некоторую восторженность своему голосу. – Очень быстрая съемка. Зная вас обоих, я уверена, что у вас это не займет много времени.

– Мне пришлось бы раздеться перед ним? – Я показала большим пальцем на ухмыляющегося в своем кресле идиота. Не было нужды смотреть на него, чтобы понять, что он ухмыляется. Я просто знала это.

Она кивнула.

Об этом я даже не подумала.

– Нет.

Иван засмеялся, комната наполнилась тем ленивым, радостным смехом, который действовал мне на нервы всякий раз, когда я слышала его.

– Секунду назад ты сказала, что обнажалась в присутствии посторонних людей.

Я бросила сердитый взгляд на идиота, одетого во флисовый пуловер и темно-синие спортивные брюки.

– Да, посторонних. А не в присутствии тех, кого я вижу каждый день, – усмехнулась я. – И не перед тобой.

Он наморщил нос, явно офигенно наслаждаясь тем, что происходит.

– Да, ты знаешь меня. Ты знаешь, что можешь доверять мне…

Я засмеялась:

– Нет.

– Что я такого сделаю? Возьму твою фотографию и запощу ее в интернете? – Он скорчил гримасу.

Он был прав, но…

– Нет.

– Я верю, что ты не станешь постить мою фотографию в обнаженном виде, – предположил он, словно это могло помочь.

Я снова бросила на него взгляд:

– Зачем мне это делать? В любом случае никто не захочет на это смотреть.

Он закатил глаза, и из его горла вырвался раздраженный возглас, который за все эти годы я слышала по меньшей мере раз пять, когда ему нечего было ответить, иными словами, я победила.

– Я не понимаю, в чем проблема. – Иван сменил тему. – Наш тренер беспокоилась по поводу того, что ты откажешь, но я был уверен, что ты согласишься. Это самый продаваемый выпуск.

Черт бы меня побрал.

Иван склонил голову набок, снова глядя на меня с просветленным, самодовольным лицом.

– Мы заключили сделку.

Проклятье.

– Я знаю, что мы заключили сделку, – зашипела я, внезапно выходя из себя.

– Ты обязана это сделать.

Мне захотелось поднять руки и прикрыть глаза, но я не сделала этого. Я не сделала бы этого. Но черт. Черт. Я подняла глаза к потолку и выдохнула.

– Ты понимаешь, что я и прежде видел обнаженных женщин, ведь так? – спросил он со специфическим оттенком в голосе, который можно было бы принять за юмор или развязность.

Я покачала головой, продолжая смотреть наверх. Какого черта я вляпалась в эту историю? И как мне отсюда выбраться?

Одно дело, когда меня с голой задницей видела куча других девушек.

И совсем другое, когда кто-то посторонний видит меня в чем мать родила.

Но совсем невыносимо, когда меня увидит раздетой этот мужчина, привыкший годами подначивать меня.

Я должна была смотреть ему в глаза весь следующий год. Все это время слушать его.