От Лукова с любовью

Со мной все было в порядке. Я могла постоять за себя. Я могла постоять за других. Я не терпела оскорблений. Что в этом плохого? Даже мой брат Джонатан однажды, много лет назад, сказал мне, что если бы я была мужчиной, то никто не посмел бы усомниться в этом. Люди обычно считали меня кем-то вроде придурковатой героини с золотым сердцем.

– Не нужно перегибать палку. – Судя по выражению ее лица, можно было понять, что, если бы я это сделала, никто не стал бы жаловаться. – Но будьте дружелюбны друг с другом. Станьте командой. Пусть ваши комментарии останутся между вами и не привлекают внимания.

Дверь со скрипом отворилась, помешав мне сказать кое-что еще. Потом в щель заглянула черноволосая голова, и через мгновение показалось лицо, которое становилось мне все более и более знакомым.

– Мне пришлось дать несколько автографов, – извинился Иван, прежде чем войти и закрыть за собой дверь, после чего замолчал, переводя взгляд с тренера на меня, словно не зная, что и думать.

Разумеется, он раздавал автографы с той же легкостью, с какой почти ежедневно тренировался. Только потому, что тренер Ли была здесь, я не открыла рот и не сказала что-нибудь саркастическое насчет того, сколько он платит за то, чтобы у него просили автографы.

Но мне удалось выбросить это из головы и сосредоточиться на словах Ли.

– Ты знал об этом? – спросила я его голосом, показавшимся мне неестественным и даже слегка хрипловатым.

Переводя взгляд своих ярко-голубых глаз с тренера Ли на меня и обратно, он ответил, почему-то скорчив рожицу:

– О чем?

– О том, что мы должны вести себя так, будто встречаемся, – выпалила я, бросая взгляд на тренера Ли, которая тоже состроила гримасу, будто я преувеличивала.

– Я не говорила, чтобы вы вели себя так, будто встречаетесь, – принялась объяснять она, но Иван прервал ее.

– Мы должны вести себя так, будто встречаемся? – Иван стоял, так быстро водя глазами туда-сюда, глядя то на меня, то на тренера Ли, что я поняла, что он никак не мог знать об этом. Подтверждая мое предположение, он нахмурился.

– Хорошо, скорее как «лучшие друзья». – В глубине души я понимала, что делаю из мухи слона и сгущаю краски, как истеричка… но в то же время не слишком беспокоясь об этом.

– Нет. Даже не как лучшие друзья, меня бы устроило, если бы вы стали просто друзьями, – попыталась прояснить ситуацию наставница.

– Чтобы мы уважали друг друга и восхищались друг другом, – пробормотала я.

Впервые в жизни Иван не произнес ни слова.

– Вам не обязательно… целоваться… или что-то вроде того. Только… будьте дружелюбны, улыбайтесь друг другу, не ведите себя так… будто считаете друг друга вшивым, – предложила она, как будто от этого было легче. Мне не хотелось заострять внимание на том, что она употребила слов «вшивый», описывая то, что мы думаем друг о друге. Я считала его дьяволом, по крайней мере, его ближайшим родственником, но я не считала Ивана вшивым.

Я пристально смотрела на тренера, слегка приоткрыв рот, не зная, смотрит ли Иван на нее так же или нет, мне было все равно.

Женщина одарила Ивана таким взглядом, что я не знала, что и думать. Он был… недовольным? Сердитым?

– Судя по вашему поведению, это невозможно?

Иван моргнул.

Потом и я моргнула.

– Я буду добра к вам обоим, и вы знаете это.

Это было спорно.

Мой мозг лихорадочно работал. Вел ли он себя чересчур дружелюбно со всеми своими прежними партнершами? Я не могла вспомнить. У нас с Полом были довольно теплые отношения, но не теплее, чем у других партнеров, катавшихся в паре. И, во всяком случае, я не часто смотрела на него так, будто хочу убить его, подумала я. Но Иван и партнерши, которые были до меня? Я правда не знала, однако вряд ли. И потом, я не слишком обращала внимание на них, потому что всегда была слишком сосредоточена на его надоедливой заднице.

Уголком глаза я увидела, как Иван поднял руку и приложил ее к затылку, но я была слишком увлечена тем, что пыталась понять, что за выражение промелькнуло на лице тренера Ли, и не сразу обратила на это внимание.

Ее лицо порозовело… и неужели она вытаращила глаза, глядя на него?

– Иван, – медленно и строго проговорила женщина, вкладывая какой-то тайный смысл в одно только его имя.

Он моргнул. Длинные черные ресницы быстро прикрыли его глаза, и по тому, как напряглись и расслабились его шея и грудь, я поняла, что он тяжело вздохнул и выдохнул.

Что-то подсказывало мне, что дело здесь не чисто. Они так смотрели друг на друга… я не могла понять, но…

– Конечно, – вдруг с раздражением произнес он, шумно дыша и бросая на меня взгляд, который я чуть было не пропустила, казалось, я вывела его из себя, вынудив сделать то, что ему делать скорее не хотелось.

– Конечно? – прохрипела я.

Он кивнул, выглядя при этом взбешенным.

– Да. Конечно. Я могу сделать это.

– Что за хр… – Я закрыла рот, закусив губы. Думай. Думай, Джесмин. Я дала им слово.