От Лукова с любовью

Понятно, что после трех лет, проведенных вместе с ним, он наверняка знал, в каком опасном положении он оказался по собственной воле.

Долбаный идиот.

Господи, Иван понял бы быстрее.

Высокий, худощавый, с каштановыми волосами, он выглядел точно так же, как почти два года назад, когда он вышел из КЛ и больше не вернулся.

В отраженном свете Пол выглядел бледным. Он держал руки перед собой, и я заметила, что он встревожен.

Хорошо.

– Послушай, все, что я хочу, это поговорить.

Я не думала фыркать, но это все равно случилось, когда я расправила плечи. Я по-прежнему была коротышкой, я ясно видела себя от талии и выше. Впереди, по центру груди, на моем костюме был вырез сердечком, темная ткань прикрывала все интимные места – ни на моем костюме, ни на костюме Ивана не было никакого бисера, потому что он за все цепляется – все остальное покрывало кружево, но оно заканчивалось на несколько сантиметров выше талии, так, чтобы не мешать поддержкам. Мне платье нравилось. Когда Руби рассказала мне о своей идее насчет Дракулы, я не смогла выбрать лучшего дизайна для костюма. Иван согласился.

Кретин Пол истолковал этот звук совершенно превратно – приняв его за приглашение – и продолжил трепаться.

– После того как мы так много времени провели вместе, ты в долгу передо мной, Джесмин.

Ах вот в чем дело! Он употребил пять слов, которые ему не стоило произносить. Те самые пять слов, после которых я внезапно увидела в зеркале свое покрасневшее лицо, надеясь, что Иван простит мне, если я нарушу данное ему обещание.

Но я могла бы сказать ему, что именно из-за него и из-за нашей договоренности я с ходу не ударила своего бывшего по яйцам. Если это не достижение, то я не знаю, что это. Иван оценил бы.

Так я говорила себе, медленно поворачиваясь на пятках и смотря снизу вверх на мужчину, на которого я попусту потратила столько времени. Высокий, но не такой высокий, как Иван, с плечами поуже, со светло-каштановыми волосами и почти смуглой кожей, красивый, это точно… он был точно таким же, каким я запомнила его. Тем не менее это было почти два года тому назад. Гребаный сукин сын.

– Я ничего тебе не должна, – сказала я ему таким спокойным тоном, что, честное слово, Господь мог бы гордиться мной.

Засранец вздохнул, проводя рукой по коротко стриженным волосам.

– Дай мне перевести дух, Джес. Нас связывает прошлое…

Да, теперь из красной я превращалась в ярко-малиновую.

– Да, но прошлое закончилось в тот день, когда я от кого-то, прочитавшего статью в интернете, услышала о том, что ты катаешься в паре с Мэри.

Пол вздрогнул. Он колебался. Потом он как будто встряхнулся и спросил:

– Что еще я должен был сделать? – Он покачал головой, громко сглотнул и ссутулился.

Но это было бессмысленно, потому что он уже взбесил меня.

Он не пытался сыграть на моем чувстве вины или запугать меня.

– Ты мог бы сказать мне об этом, как нормальный человек, уважающий того, кто провел рядом с тобой три года? – выпалила я, едва удержавшись от крика при воспоминании о том, как он поступил со мной. – Я пыталась звонить тебе, Пол, я звонила и звонила тебе, а ты, засранец, ни разу не ответил, – резко проговорила я. – Ни разу за последние два года у тебя не хватило смелости известить меня об этом или хоть как-то объясниться, черт бы тебя побрал.

– Это не…

Я окинула его взглядом, который мог показаться безумным.

– Если ты, твою мать, скажешь, что это не так, я изо всех сил двину тебе между ног.

Он закрыл рот, потому что знал, что я так и сделала бы.

Но он прорвал плотину, и теперь ему приходилось мириться с этим.

– Пол, я отдала тебе три года своей жизни. Три. Ты был моим партнером, я сделала бы для тебя все, что угодно, а ты обошелся со мной, как с куском дерьма. Ты просто сбежал и сделал то, что захотел, даже не сказав мне ни слова. – Я говорила сдавленным голосом, указывая на него пальцем, потому что у меня не было другой возможности помешать своей руке что-то делать, когда ей на самом деле хотелось сжаться в кулак и разбить ему нос или член.

– Тебе кажется, будто я мог просто… сказать тебе. Как будто это было легко, – ответил он, по-прежнему не опуская руки, при этом его лицо исказилось.

Я нахмурилась:

– Да, это было бы очень легко. Эй, Джесмин, я ухожу. Я буду кататься с кем-то, кому ты и в подметки не годишься. Удачи, – усмехнулась я, качая головой. – Дело сделано.

Его смех резанул мой слух.

– Все было бы не так, ты это знаешь. Ты бы наорала на меня, обозвала бы трусом, сволочью, слабаком и еще бог знает кем. Ты знаешь, что так и сделала бы. Ты не позволила бы мне просто уйти.

Ты обещала Ивану не делать этого. Ты обещала.

Да, я пообещала.

И поэтому я пока не поднимала руки.