Остроумие и его отношение к бессознательному

Зато мы не упустим случая использовать для нашей цели тот взгляд на механизм смеха, который отлично подходит к нашему собственному кругу мыслей. Я подразумеваю попытку объяснения со стороны Г. Спенсера в его статье «Физиология смеха» (1860). По Спенсеру, смех – это разрешение душевного возбуждения и доказательство того, что психическое применение этого возбуждения наталкивается внезапно на некое препятствия[130]. Психическую ситуацию, которая разрешается смехом, он изображает следующим образом: «Laughter naturally results only when consciousness is unawares transferred from great things to small – only when there it what we may call a descending incongruity»[131].

Точно в таком же смысле французские авторы (тот же Дюга) называют смех «detente» – разрядкой, ослаблением напряжения. Формулировка Бэйна (1865): «Laughter a relief from constraint»[132] кажется мне близкой к толкованию Спенсера, что бы ни заявляли некоторые критики.

При этом мы ощущаем потребность видоизменить представление Спенсера, отчасти определить его мысль более точно, а отчасти исправить содержащиеся в ней допущения. Мы сказали бы, что смех возникает тогда, когда некоторая часть психической энергии, ранее тратившаяся на освоение ряда психических путей, остается без применения и потому беспрепятственно находит разрядку. Безусловно, этим утверждением мы накличем «дурную славу», но в свою защиту сошлемся на великолепную фразу из сочинения Липпса о комизме и юморе (из этой книги можно почерпнуть объяснение не только комизма и юмора, но и многих других явлений): «В конце концов отдельные психологические проблемы всегда уводят чрезвычайно глубоко в психологию, так что, по сути, ни одна психологическая проблема не может обсуждаться обособленно». Понятия «психическая энергия» и «разрядка» наряду с количественным учетом психической энергии вошли в мой повседневный обиход с тех пор, как я начал философски трактовать факты психопатологии. Уже в своем «Толковании сновидений» (1900) я, опираясь на мнение Липпса, предпринял попытку считать «собственно деятельными в психическом смысле» те психологические процессы, которые сами по себе бессознательны, а не процессы, составляющие содержание сознания[133]. Только в понимании освоения психических путей я как будто отдаляюсь от приводимых Липпсом сравнений. Изучение перемещений психической энергии по определенным ассоциативным путям, а также наличие почти неизгладимых следов психических процессов в сознании побудили меня попытаться изобразить неведомое наглядно. Чтобы избежать недоразумений, я должен добавить, что никогда не утверждал, будто клетки, волокна или приобретающая ныне все большее значение система невронов суть эти психические пути, пускай указанные пути каким-то неизвестным еще образом следовало бы представить как органические элементы нервной системы.