Останься со мной!

Затем позади раздалось ворчание мотора и к причалу подползло темно-зеленое приземистое «чудовище» – огневая установка. В верхней ее части можно было рассмотреть очертания остроконечных ракет.

Вот, значит, каков он – пресловутый БУК!

Я видела, как эмир подошел к нему, переговорил о чем-то с сопровождавшими установку мужчинами в форме, одобрительно закивал. Он, вероятно, отдал приказание грузить БУК, потому что огромная тяжеленная махина двинулась дальше, по направлению к причалу, у которого пришвартован был сухогруз.

Мне все еще удивительно было наблюдать за тем, как прямо на глазах изменился человек, которого я привыкла называть про себя господином Гюларом!

Эмир международной террористической организации «Камаль», человек-загадка, о личности которого ни одной из спецслужб мира ничего не было известно, неуловимый вдохновитель и организатор всех крупнейших террористических актов, совершенных за последние несколько лет, вселяющий ужас герой видеороликов, одетый в военную форму и неизменную арафатку, скрывающую лицо…

Тот человек, которого я безуспешно пыталась рассекретить тогда в Париже и благодаря людям которого увязла в болоте Юрия Остаповича уже окончательно.

Невозможно поверить было, что все эти ипостаси совмещал в себе приземистый человечек, таскавшийся на мои концерты и заваливавший меня розами.

Однако я не могла не признать, что способ маскировки выбран идеальный. Меня саму этому учили: если хочешь как следует спрятать что-то – помести это на самое видное место, привлеки к нему как можно больше внимания, и тогда никому и в голову не придет, что тут есть какая-то скрытая суть.

Фарух Гюлар – надоедливый и чересчур прилипчивый человечишка, каждой бочке затычка, персонаж, который никто не принимал всерьез… Кому бы в голову могло прийти, что под его личиной скрывается террорист номер один, нагоняющий ужас на весь мир?

Даже я купилась на это.

Я выругалась про себя, сообразив наконец с досадой, как непростительно я сглупила, проникнув в логово этого зверя и пытаясь как-то нелепо и глупо шантажировать его!

То, что я до сих пор жива, было прямо-таки рождественским чудом. Ну и потешался же, должно быть, эмир, наблюдая за моими жалкими попытками прогнуть его…

Но, надо отдать ему должное: ни на секунду не вышел из роли, очень убедительно изображал страх, неспособность мне противостоять и загнанность в угол.

Теперь все детали аферы были мне ясны.

Совершенно очевидно было, что эмир каким-то образом – деньгами ли, угрозами, шантажом, обещаниями – заставил переметнуться на свою сторону консула Саенко. Тот же в свою очередь, вероятно, чем-то подцепил Ромашова. Так был налажен канал утечки поставляемого в Турцию российского вооружения.

Сам же эмир под маской анекдотичного Фаруха Гюлара мог регулярно являться в дом к Саенко, с одной стороны, не вызывая ничьих подозрений, с другой – имея возможность контролировать своего исполнителя и отслеживать: не собрался ли тот его надуть.

До поры до времени схема работала безотказно.

Но утечку заметил Радевич и организовал внутреннее расследование.

Одновременно с этим данные об утечке поступили и в ГРУ, которое направило для расследования меня.

Понимая, что лавочку пора сворачивать, эмир и Саенко решили разыграть финальный аккорд: организовать крупнейшую за все время их сотрудничества передачу российской техники, одновременно слить ненужного больше Ромашова и подставить Радевича, таким образом отведя от себя подозрения и закрыв внутреннее расследование.

Сработано было отлично, ничего не скажешь!

Оставался только один вопрос: почему я до сих пор жива? Зачем Фарух привез меня сюда, позволил увидеть всех вовлеченных в ситуацию лиц?!

Я не верила, что человек такого уровня мог быть обыкновенным маньяком и садистом, которому доставляло бы удовольствие просто мучить меня и как-то по-особенному обставлять мою смерть. Нет, если бы он намеревался меня убить, он сделал бы это еще в своем поместье, отдав соответствующим приказ, – быстро и без лишнего шума.

Значит, для чего-то я была этому человеку нужна.

И с минуты на минуту это должно было выясниться, потому что эмир, на время забывший обо мне, теперь направился прямиком к ящику, на котором валялась я.

Он сделал знак одному из охранников – и тот грубо рванул меня вверх, вынуждая сесть, плеснул в лицо водой из фляги.

– А вот и наша уважаемая гостья, – осклабился эмир, кивая на меня Саенко. – Вы уж простите, дорогая моя Айла, за этот маленький сюрприз. Но вы так хотели познакомиться поближе с моим… руководством, что я просто-таки не знал, как вам сказать о том, что я сам и являюсь своим собственным руководством, и решил доставить вас сюда, чтобы вы увидели все своими глазами.

– Да, спасибо, – отозвалась я. – Теперь мне многое становится понятным.

– Увы, дорогая, вы наделали слишком много ошибок, – продолжал Гюлар. – Помните, я говорил вам, что не стоит доверять излишней эмоциональной открытости восточных людей? Но вы меня не послушали. Очень жаль…

– Чего вы от меня хотите? – спросила я, пытаясь хоть как-то подобраться, что со скованными руками сделать было не так-то легко.