Остались только слезы

Она сидела, закинув ногу на ногу и дерзко с каким-то спокойным бесстыдством рассматривала меня. А я украдкой любовался ее грациозной фигуркой, чистым лицом.

— Странно, мне кажется, я вас где-то видела… Вы много снимались?

— Нет…

— Постойте, кажется, припоминаю, это было вчера, около дома. Вы выходили от нас, не так ли?

— Да.

Очевидно, я по своему обыкновению покраснел как рак, ибо она нахмурила брови.

— Но Люсия не говорила мне о вашем визите… Как же так?

— Это не такое уж, знаете, важное событие.

Она впервые улыбнулась. При этом у нее сделался еще более грустный вид.

Я почувствовал, что должен продолжить разговор, если не хочу показаться полным кретином.

— Вы поете?

— Ах, она вам сказала?

— Да. У вас как будто красивый голос?

По тому, как она пожала плечами, я понял, что она отнюдь не считает себя второй Мадо Робен.

— Мой красивый голос — это одна из выдумок Люсии. Ей непременно хочется, чтоб я была артисткой, но поскольку я не умею «правильно» говорить, она придумала мой голос. Но, между нами, я ни за что не пойду в оперу, даже как зритель, потому что терпеть ее не могу…

Я рассмеялся. В чувстве юмора ей не откажешь.

— Кажется, вас зовут Мов*.

— Еще одна выдумка Люсии. Мое настоящее имя — Клер… Ей нравится переиначивать своих приближенных, скоро вы и сами убедитесь. Это немыслимое существо!

В этот момент появилась Люсия. Со лба у нее струился пот. Увидев нас вдвоем, она резко отступила и нахмурила брови.

— Что ты здесь делаешь, Мов?

— Ты же видишь: болтаю с Морисом…

— С чего это ты надумала сегодня прийти, ведь ты киностудию терпеть не можешь.

— Мне было скучно без тебя…

Люсия села к туалетному столику и вытерла лоб. У нее был раздраженный и недовольный вид.

— Ты мне не рассказывала об этом мальчике, — заметила Мов, словно меня тут вообще не было.

— Я как раз собиралась это сделать…

— Вот как?

Я переводил взгляд с одной на другую, смутно догадываясь о существующей между ними какой-то непонятной вражде.

— Да. Только что я приняла важное решение относительно Мориса.

Мов повернулась ко мне, смерив осуждающим взглядом. Она сердилась, что в нашем разговоре я не упомянул об этом «важном решении». Но поскольку я понятия не имел, о чем идет речь, я был удивлен не меньше, чем она.

Воцарилось напряженное молчание.

— Ах так? — наконец выговорила Мов.

— Я хочу сама поставить фильм, — заявила Люсия. — Ты знаешь, что эта мысль уже давно не дает мне покоя…

— Знаю, конечно. Итак, ты решилась?

— Да. Я откажусь от роли в той пьесе, которую мне предлагают подготовить к началу сезона, и в сентябре-октябре буду снимать свой фильм…

— Ты нашла подходящий сюжет?

— Нет; исполнителя!

— Его? — девушка указала на меня подбородком.

— Да.

Мне казалось, я вижу сон. А эта новость звучала просто как грандиозная шутка. Мов сняла ногу с колена и сбросила с себя манто. В своем черном платьице она походила на маленькую сиротку из приюта. Но в хрупкой фигурке уже ясно угадывались будущие очертания ее прекрасных форм.

— Ну что ж, браво, — бросила она мне. — Какое же будет у вас амплуа?

Я не нашелся что ответить и кидал отчаянные взгляды на Люсию. Она повернулась ко мне и улыбнулась.

— Я попытаюсь раздобыть какой-нибудь сценарий в духе «Великого Мона». Ты не находишь, что он похож на героя Алена Фурнье? Я хочу сделать свежий чистый фильм… с множеством натурных съемок…

— Отличная идея…

Мов встала, покружилась по комнате, затем, подхватив за рукав свое манто, набросила его на плечи.

— Ну, ладно, я пошла, — вздохнула она.

— Ты не подождешь меня?

— Нет. Хочу поработать над моим пиано…

— Раз ты идешь домой, не забудь сказать Феликсу, пусть приготовит голубую комнату…

— Для Мориса?

— Да… Для работы мне удобней, чтоб он жил с нами.

Девушка встала передо мной и не отрывала от меня взгляда, пока я не стал красным как свекла.

— Ну что ж, Морис, до скорого…

В ее голосе звучало едва уловимое презрение. Она вышла из комнаты, и ее каблучки звонко застучали по коридору. Когда их стук затих, Люсия заперла дверь на задвижку. Затем подошла ко мне и раскрыла свои объятия.

А я буквально оцепенел от изумления. Только что Люсия приняла важные касающиеся меня решения, даже меня не спросив. Я был ее игрушкой. Эта мысль меня испугала, но показалась привлекательной.

— Что ты на это скажешь, Морис?

— Я не понимаю…

— Знаешь, все так и есть, как я сказала! Я думала об этом, пока шла съемка. Я займусь твоей карьерой, милый… Я сделаю из тебя великого артиста!

— О, Люсия…

— Вот увидишь! А тем временем я не желаю с тобой расставаться…

Она легонько куснула меня за ухо. Объятия ее обнаженных рук становились все крепче. Я закрыл глаза.

Глава V

Вечером после съемок мы отправились ко мне за вещами. Я не хотел, чтобы Люсия поднималась вместе со мной. Лифтом я пользоваться не мог, а мое жилище имело уж больно жалкий вид. Но она проявила настойчивость и решила непременно меня сопровождать.