Особое назначение

— М-да... — протянул Стрельцов и утешил: — Ну, это еще к вам придет. — Спохватился и объяснил: — Я хочу сказать — придет к вам сознание нового в человеческих отношениях.

— Возможно, — опять задумалась Лена. — Только мне кажется, что, если любовь свободна, мое право — целовать того, кого мне хочется.

Стрельцов засмеялся, прошел к столу, налил себе вина и поднял фужер над головой:

— За вас, Леночка! Вы очаровательны, хотя полны предрассудков. — Выпил и перешел на деловой тон: — Что нового?

— В седьмой женской гимназии решили организовать Союз учащихся девушек, — ответила Лена. — Просят нашей помощи.

— Рукоделием хотят коллективно заниматься? — усмехнулся Стрельцов.

— Ну зачем вы так? — обиделась Лена. — Они за объединение молодежи, но без мальчишек.

— Чепуха! — рассердился Стрельцов. — Нам предстоят серьезные дела, Лена! Очень серьезные!..

У входной двери опять слабо звякнул колокольчик.

— Это Женька! — Лена побежала к дверям, уже из коридора вернулась и спросила: — Я открою, можно?

— Конечно! — кивнул ей Стрельцов.

Он пошарил в ящиках письменного стола, нашел початую пачку «Сафо», уселся в кресло и с удовольствием закурил.

Вернулась Лена и молча прошла к окну.

— Где же ваш верный рыцарь? — поинтересовался Стрельцов.

— Это не он... — не оборачиваясь, сказала Лена.

— Кто же? — привстал с кресла Стрельцов.

— Этот... как его... — с чуть заметной брезгливой гримасой ответила Лена. — Кузьма, кажется...

— А! — оживился Стрельцов. — Что же он не заходит?

Лена пожала плечами, а Стрельцов крикнул:

— Товарищ Кузьма! Где вы там?..

В комнату несмело вошел Кузьма и остановился на пороге.

— Здравствуйте, — помял он в руках свой картуз.

— Проходите, садитесь, — указал ему на кресло Стрельцов.

— Да нет... — замотал головой Кузьма. — Я лучше здесь.

— Почему, странный вы человек? — засмеялся Стрельцов.

— Ковер там... А у меня сапоги...

— Не имеет значения! — Стрельцов встал, силой усадил Кузьму в кресло, сел напротив. — Рассказывайте. Что нового?

— У меня — ничего... А им теперь работу в первую очередь дают.

— Кому это «им»? — не понял Стрельцов.

— Членам Союза рабочей молодежи, — насупился Кузьма.

— А-а! — сообразил Стрельцов. — Это на бирже труда, что ли?

— Ну да! — кивнул Кузьма.

— Какая там работа! — махнул рукой Стрельцов. — Несерьезно!

— А насчет меня вы узнавали? — робко спросил Кузьма.

— Что именно? — наморщил лоб Стрельцов.

— Ну как же! — заволновался Кузьма. — Обещали вы определить, где на механиков учат.

— Ах да! — улыбнулся Стрельцов. — Помню, помню...

— Поскорей бы... — попросил Кузьма.

— Хорошо, хорошо... Узнаю, — нетерпеливо отозвался Стрельцов, и Кузьма замолчал.

Удобно откинувшись в кресле, Стрельцов курил, изредка поглядывал на Кузьму и думал о чем-то своем. Кузьма разглядывал носки своих порыжевших сапог. Лена смотрела в окно и молчала. Потом спросила:

— А где Женя?

— Не знаю... — оживился Кузьма. — Он мне велел у дома ждать. Я ждал, ждал... Ну и поднялся.

— И правильно сделали, — лениво заметил Стрельцов. — Может быть, вы голодны?

— Чего? — не сразу понял его Кузьма.

— Есть, спрашиваю, хотите?

— А!.. — Кузьма залился краской и замотал головой: — Нет. Спасибо!

— Ну-ну... — с интересом посмотрел на него Стрельцов и опять замолчал.

У двери зазвонили. Раз, другой, третий...

— Это Женька! — побежала к дверям Лена.

— И, судя по звонку, с новостями! — поднялся с кресла Стрельцов.

Женька Горовский не вбежал в комнату — влетел, держа в одной, откинутой назад, руке помятую гимназическую фуражку, в другой — напечатанное на серой оберточной бумаге воззвание. Рубашка его выбилась из-под форменного пояса, ворот был расстегнут, лицо пошло красными пятнами. Он упал в кресло, вытер мокрый лоб рукавом и умоляюще сказал:

— Воды!.. Полцарства за стакан воды!..

— Воды нет, — спокойно ответил Стрельцов и налил в свой фужер остатки вина из бутылки. — Вот, выпейте.

— Женька, не смей! — крикнула от дверей Лена.

— Ерунда! — отмахнулся Горовский, залпом выпил вино и протянул Стрельцову листок с воззванием: — Вот, Петр Никодимович!

— Что это? — взял листок Стрельцов.

— Читайте! — Горовский откинулся в кресле и опять принялся вытирать рукавом мокрое лицо.

Стрельцов пробежал глазами начало воззвания, нахмурился, прочел вслух:

— «Комитет Союза рабочей молодежи извещает о созыве районной конференции. В повестке дня: подготовка к Первому Всероссийскому съезду Союза рабоче-крестьянской молодежи».

Он опустился в кресло, долго тер ладонью лоб, потом сказал:

— Этого еще недоставало...

— А как же мы? — спросила Лена. — Наши союзы распустят?

— Или предложат соединиться, — раздумывая, ответил Стрельцов. — А это — нож в спину юношеского движения!

— Но вы же сами настаивали на объединении, Петр Никодимович? — недоуменно взглянул на него Горовский.

— На беспартийном объединении, Женя, — поправил его Стрельцов. — А они хотят отдать наше дело на откуп большевикам.

Он вскочил с кресла, зашагал по комнате из угла в угол, потом остановился и решительно сказал:

— У молодежи свой путь, свое место в революции. И мы будем бороться за это!

— Открытый бой? — подался вперед в своем кресле Горовский.