Особое мнение

Он полулежал на кушетке, закинув руки за голову, и созерцал репродукцию Пауля Клее на стене. А может, и оригинал, кстати: хорошие аналитики зарабатывали бешеные деньги. Ясуми выставлял ему за получасовой сеанс счет на тысячу долларов.

Ясуми задумчиво протянул:

— А может, вам захватить власть? Организовать переворот, свергнуть Макса Фишера. Возьмете контроль над ситуацией в свои руки, станете президентом сами — и освободите Джим-Джема! Проблем-то…

— За Фишером стоит армия, — мрачно отозвался Ада. — Он же главнокомандующий. А генерал Томпкинс Фишеру симпатизирует. Поэтому армия ему предана. Вся.

Кстати, о таком варианте он тоже уже задумывался.

— А может, мне лучше улететь на Каллисто. У меня там прекрасное поместье, — пробормотал он.

Поместье и впрямь было прекрасное. А самое главное, на Каллисто не действовали законы США, ибо территория принадлежала Голландии.

— Так или иначе, я не собираюсь влезать в драку. Я не уличный задира, не драчун. Я культурный человек.

— Вы биофизический организм со встроенными рефлексами. Вы — живое существо. Все живые существа стремятся к одному — к выживанию. И вы, Ада, полезете в драку, если речь зайдет о вашей жизни.

Поглядев на часы, Ада сказал:

— Ито, мне пора. У меня в три часа встреча в Гаване. С кантри-певцом, он баллады поет под банджо, в Латинской Америке безумно популярен. Его зовут Рэгланд Парк. Думаю, он сумеет вдохнуть новую жизнь в КУЛЬТУРУ.

— О, знакомое имя, — кивнул Ито Ясуми. — Видел его как-то по коммерческому телевидению. Хороший артист. У него один родитель из южных штатов, другой из Дании. Молодой, голубоглазый, усы черные. Рэгз, как его называют, заводит аудиторию с пол-оборота.

— Интересно, а кантри можно считать культурным феноменом? — пробормотал Ада.

— Есть, правда, с ним один нюанс, — вдруг сказал доктор Ясуми. — Кое-что странное. Это даже по телевизору видно. Этот Рэгз Парк — он не такой, как все.

— Ну так поэтому он бешено популярен, что ж тут удивительного…

— Я о другом. Думаю, там есть какой-то… диагноз.

И Ясуми задумался. Потом продолжил:

— Видите ли, душевные болезни и способности псиониока часто связаны друг с другом. Вы это знаете по эффекту полтергейста. Многие шизофреники с параноидальными маниями — телепаты. Они выцепляют из подсознания окружающих агрессивные мысли.

— Я в курсе, — вздохнул Ада.

Этот экскурс в теорию психиатрии обойдется ему в несколько сотен долларов.

— Так что будьте осторожны с Рэгзом Парком, — предостерег его Ясуми. — Вы, Ада, эмоционально лабильны, бросаетесь от одной идеи к другой. Сначала вот решили этого Джим-Джема Брискина освободить — и никакое ФБР вам нипочем. А теперь вот вцепились в этого Парка. Вы как шляпник или блоха. А лучше бы вам, я считаю, вступить в открытую схватку с президентом Фишером. А не ходить вокруг да около — это неискренне, в конце концов.

— Неискренне? — пробормотал Ада. — Разве я — неискренний?

— Вы самый неискренний из моих пациентов, — честно сказал доктор Ясуми. — Каждая клетка вашего тела настроена на вранье, Ада. Будьте осторожны или доинтригуетесь до преждевременной кончины.

И психоаналитик сурово покивал сам себе.

— Я буду осторожен, — пообщал Ада.

Он уже думал о Парке, слова Ясуми он пропускал мимо ушей. А тот между тем говорил:

— Я попрошу вас об услуге. Если получится, позвольте мне осмотреть мистера Парка. Мне будет приятно, а вам, Ада, полезно. Ну и как профессионалу мне тоже будет полезно. Сейчас все больше новых пси-талантов появляется, подчас весьма неожиданных.

— Хорошо, — пожал плечами Ада. — Я вам позвоню.

Но, подумал он, платить за этот осмотр я не собираюсь, и не надейся. В свое свободное время с этим певцом общайтесь, док.

Перед встречей с кантри-певцом оставалось время на то, чтобы завернуть в Нью-Йоркскую федеральную тюрьму, в которой содержался Джим-Джем Брискин, обвиненный в подстрекательстве к мятежу в военное время.

Ада никогда лично не встречался с ним и потому неприятно удивился, что комик в жизни выглядит гораздо старше, чем на экране. А может, всему виной переживания и проблемы: в конце концов, человека арестовали по личному приказу президента. Тут любой бы расстроился, подумал Ада. Дверь камеры распахнулась, и его пригласили внутрь.

— А как у вас получилось сцепиться с президентом Фишером? — поинтересовался Ада.

Комик пожал плечами и сказал:

— Ну вы же сами все знаете.

И он закурил и уставился в какую-то точку за плечом Ада.