Особое мнение

Час спустя, сидя в своем крошечном кабинетике в «Конкорд-консалтинг», Джесс Слейд вдруг озарился идеей. Он понял, кого и на что хотел вдохновить! Он тут же набросил пальто, отпросился у мистера Хнатта, который ничего не имел против отлучки, — и понесся вниз по улице в «Музу».

— Ну-с, мистер Слейд, — проронил Мэнвилл, глядя на запыхавшегося посетителя. — Как быстро вы вернулись, однако. Пройдемте в офис.

И он зашагал к кабинету.

— Итак, выкладывайте, что вы там придумали, — сказал он, когда за ними захлопнулась дверь.

Джесс Слейд облизнул разом пересохшие губы, кашлянул и нерешительно сообщил:

— Мистер Мэнвилл, я бы хотел отправиться в прошлое и вдохновить… впрочем, обо всем по порядку. Вы же знаете про так называемый золотой век фантастики — с 1930 по 1970 год?

— Ну да, знаю, — покивал Мэнвилл, нетерпеливо хмурясь.

— Я учился в университете, — продолжил Слейд, — в магистратуре. Специальность — английская литература. И мне, конечно, пришлось перечитать кучу научной фантастики того периода. Там много выдающихся авторов, но особенно сильно меня впечатлили трое. Первый — Роберт Хайнлайн и его видение будущего. Второй — Айзек Азимов, с его эпическим по размаху циклом «Основание». И… — тут он сделал глубокий вдох — было видно, что Слейд очень волнуется, — И третий — это писатель, по которому я писал диплом. Джек Доуленд. Из них троих Доуленд считался самым талантливым. Его произведения, посвященные будущему человечества, печатались с 1957 года — и в журналах, это были рассказы, и отдельными книгами, как полноразмерные романы. В 1963 году Доуленд уже завоевал…

Мэнвилл задумчиво перебил его:

— Хмм, постойте-ка.

И он вытащил черную папку и принялся перелистывать бумаги.

— Научная фантастика… Двадцатый век… Да уж, тема узкая, вам повезло. Ну-ка, ну-ка…

— Надеюсь, — спокойно проговорил Слейд, — этого еще никто не делал.

— Был у нас один клиент, — проговорил Мэнвилл. — Лео Паркс из Вейквилла, Калифорния. Он отправился в прошлое и вдохновил Альфреда ван Вогта на написание научно-фантастических вещей — тот хотел попробовать свои силы в жанре любовного романа и вестерна, а Лео его отговорил.

Перевернув еще пару страниц, мистер Мэнвилл заметил:

— А вот еще клиент «Музы» — мисс Джули Оксенблат из Канзас-Сити, штат Канзас, она попросила разрешения вдохновить Роберта Хайнлайна, так, да, Хайнлайна, мир будущего, и все такое… Вы ведь про Хайнлайна говорили, мистер Слейд?

— Нет, — ответил тот. — Я говорил о Джеке Доуленде, самом талантливом из троих. Хайнлайн — хороший автор, но можете мне верить, а я много занимался этой темой, — Доуленд писал лучше.

— Нет, к нему еще никого не отправляли, — заключил Мэнвилл и захлопнул папку.

И вытащил из ящика стола пустой бланк.

— Заполните это, мистер Слейд, — велел он, — и мы начнем работать. Известно ли вам время и место, где Джек Доуленд начал писать свои тексты о будущем человечества?

— Конечно, — кивнул Слейд. — Он жил в маленьком городке, стоявшем на шоссе, которое тогда называлось «Трасса номер 40», в штате Невада. Название городка — Перплблоссом, там не было ничего, кроме трех заправок, кафе, бара и супермаркета. Доуленд туда переехал, чтобы почувствовать атмосферу Старого запада — он собирался писать о нем телесценарии. Надеялся много заработать…

— Я смотрю, вы неплохо тему изучили, — одобрительно заметил Мэнвилл.

Слейд продолжил:

— В Перплблоссоме он действительно написал несколько телесценариев к вестернам, но потом разочаровался в этом занятии. Так или иначе, он остался там и стал пробовать себя в других жанрах: пытался писать детские книги, статьи для развлекательных журналов про подростковый добрачный секс… и тут вдруг в 1956 году начал писать научную фантастику. И какую — первая же повесть стала сенсацией в своем жанре. Его превозносили все, абсолютно все, мистер Мэнвилл, я читал эту повесть — и я полностью согласен с публикой того времени. Называлась она «Отец на стене» — кстати, ее до сих пор включают в сборники и антологии. Классическая вещь получилась. А журнал, который ее принял к публикации, а именно «Фэнтези и НФ», прославился как издание, напечатавшее первую большую вещь Доуленда в августе 1957 года.

Мистер Мэнвилл покивал и заметил:

— И эта повесть — и есть тот шедевр, на написание которого вы хотите вдохновить автора. Точнее, на написание этой вещи — и всех остальных, за ней последовавших.

— Именно так, сэр, — вежливо ответил Слейд.

— Заполните бланк, — сказал Мэнвилл, — а мы займемся остальным.

И он улыбнулся Слейду, а тот, довольный, улыбнулся в ответ.

* * *

Оператор перемещающего во времени корабля — низенький, крепко сбитый, стриженный ежиком молодой человек с выразительными чертами лица — строго сказал Слейду:

— Ну что, мужик, готов? Давай, решайся уже.