Осьминог

– Но ради мамы он приехал на Химакадзиму. Поэтому мы здесь живем. Но я вырасту, и мы с Тяко-куном уедем в Нагоя и по выходным будем навещать маму и папу. – Она помолчала немного. Крупные капли дождя падали на ее зонт и стекали с него на аккуратно подстриженную челку.

– Папа говорит, скоро сюда придет большой тайфун.

– Что? – Александр взглянул на девочку: та, опустив голову, что-то задумчиво рассматривала у себя под ногами, ковыряя землю носком сапога. На земле валялись только поблескивающие мокрые камешки да пара мелких черепков от разбитой ловушки для осьминогов. В лунке уже скопилась дождевая влага.

– Ну давайте я вынесу вам Тяко, вы же все равно ничего не делаете.

Она постояла еще немного, переминаясь с пятки на носок, но, так и не дождавшись его ответа, нетерпеливо пожала плечами, спряталась под зонтом и побежала в дом. Александр побрел дальше. Кроссовки при каждом шаге противно хлюпали.

– Эй, амэрика-дзин! Хэллоу, американец! Как твои дела?

Еще не было двух, но Кими, похоже, уже изрядно нагрузилась. Правой рукой она сжимала высокий бокал – как показалось Александру, доверху наполненный льдом, а левой обнимала за плечи Такизаву, который в своем черном костюме банковского служащего выглядел в этой обстановке довольно неуместно.

– Хэллоу, американец! Ты опоздал, этот парень, – она слегка встряхнула Такизаву, он виновато улыбнулся Александру и поздоровался, – этот парень заберет меня в Нагоя. Поняли, вы все? – Она обернулась через плечо и окинула взглядом немногочисленных посетителей, среди которых сидела пара китайских туристов, так и не снявших мокрые цветастые дождевики и, похоже, порядком продрогших. Никто ей не ответил.

– Здравствуйте, Араи-сан. – Александр повесил свою куртку на вешалку у входа и присел за барную стойку рядом с Кими и Такизавой. Кисё не было – видимо, ушел на кухню помогать Фурукаве, и горячее полотенце и стакан воды поставила перед Александром молоденькая официантка.

– А где ваша подруга, Араи-сан? Решила сегодня остаться дома?

– Ээ… – Кими пренебрежительно махнула рукой. – У нее кошка рожает. Момоэ сказала, она забралась вчера вечером в подпол, а сегодня утром из-за дождя начался потоп, дом-то у них в низине, и эта дура со своим брюхом не смогла оттуда вылезти, ну и стала орать как резаная. Момоэ с матерью разбирали доски, чтобы ее вытащить, она говорит, ноготь сорвала на указательном пальце до мяса, придется сделать перерыв с сувенирами, хорошо хоть, сейчас все равно не сезон. Они доски разобрали, а там воды по колено и плавают в коробке два слепых рыжих котеночка – кошка-то у Момоэ рыжая, ей ее бывший подарил, тоже рыжий был, сволочь. Все рыжие парни – сволочи. – Она ласково потрепала темные волосы своего соседа. – Они с матерью их вытащили, теперь будут ждать до вторника мастера, чтобы дырку в полу заделать. – Кими помолчала немного и со вздохом добавила: – Кошка, и та рожает.

– Вы еще такая молодая, Араи-сан, зачем вы так говорите? – Такизава осторожно дотронулся до ее запястья, выглядывавшего из рукава юникловского джемпера. – У вас тоже обязательно будут дети.

– Да еще и в октябре… – Не обратив внимания на его слова, добавила Кими. – В самый разгар сезона тайфунов.

– Ну вот, как вы и хотели, Такизава-сан, ацу-ацу, хиэ-хиэ[174].

Кисё возник за барной стойкой как из ниоткуда и поставил перед Такизавой тарелку с большим горячим кейком, увенчанным шариком мороженого и щедро политым кленовым сиропом, и чашку капучино с корицей.

– Ого! – Такизава аж привстал от удивления. – Совсем как в Комэда![175] Как вам это удалось?

– Он у нас фокусник, – фыркнула Кими.

– Просто вчера я был в супермаркете в Кова и взял пшеничную муку, сироп для кейков и мороженое, – пояснил Кисё. – Сам их обожаю.

– Уж коне-ечно, рассказывай. – Кими понюхала кофе, сморщила нос и отпила из своего бокала. – Не верь ему, он тебе сейчас с три короба наврет.

– Два года назад я впервые пригласил Ёрико на свидание, мы посмотрели «Персиковую девушку»[176], а потом зашли в Комэда, и я заказал два их больших фирменных датских кейка, ванильный для себя и клубничный для Ёрико, но Ёрико от своего отказалась, и мне пришлось съесть оба.

– Я бы не отказалась, – сказала Кими и, не спрашивая разрешения, отщипнула пальцами кусочек горячего теста. – Я не боюсь поправиться.

– До сих пор не понимаю, как такая девушка, как Ёрико, согласилась пойти со мной тогда в Комэда, – вздохнул Такизава.

– У вас доброе сердце, Такизава-сан. – Кисё улыбнулся и забрал у Кими ее опустевший бокал. – Женщины это ценят.

– Эй, теперь он мой, слышишь, ты, лис?! – Кими обеими руками обняла Такизаву за шею и для верности поцеловала его в щеку. – Никто его у меня не отнимет!

Александр, до этого момента сдерживавшийся, рассмеялся.

– Ну а ты чего, амэрика-дзин, завидуешь нашему счастью?

– Придется вам теперь остаться на Химакадзиме, Такизава-сан. Араи-сан вас теперь ни за что не отпустит.

– Похоже на то. – Вид у Такизавы был еще более больной, чем вчера.

– Ни за что не отпущу! – Повторила Кими.