Осьминог

Му, доев свой обед и некоторое время поумывавшись, забралась к Кисё на колени и свернулась калачиком.

– Но теперь, если вдруг случится наводнение, Му вряд ли переживет его, даже если снова спрячется в ящик для пожертвований. Она уже слишком старая для этого.

Александр посмотрел на кошку: ее мохнатый бок мерно поднимался и опускался, мордочка свешивалась вниз, немного не доставая до ступеньки. Время от времени она дергала ухом и пошевеливала усами, как будто ей снился тревожный сон.

– Зря вы меня не слушаете, Арэкусандору-сан. Вам не следовало вчера провожать Ясуду-сан до дома.

– Все равно ничего не получилось, – Александр пожал плечами.

– Не получилось?

– Она рассердилась на меня и убежала.

– А… понятно. – Кисё казался непривычно серьезным. – Все равно, если Акио узнает, от этого будет только хуже.

– Я думал, вы скажете, что у него удар поставлен не хуже моего.

– Ну и это тоже.

Кисё задумчиво погладил лежавшую у него на коленях кошку. Синяки на его лице уже практически исчезли, и, если не присматриваться, можно было их совсем не заметить.

– Странный вы, Кисё. Рассказываете всякие небылицы, говорите загадками. Что вам до этой девушки?

– Может быть, она мне тоже нравится, как и вам. – Кисё наконец улыбнулся. – И мне бы хотелось, чтобы она была счастлива. Разве это странно?

– Не знаю, – Александр пожал плечами. – Наверное, нет.

– Как-то раз мой двоюродный брат в Киото познакомился с девушкой, которая была его намного моложе, почти что в дочери ему годилась…

– Это тот, который лис?

– Ну да, тот самый. Он ее сильно полюбил – лисы вообще влюбчивые, а мой брат в особенности: сколько его помню, он всегда любил женщин, с самого детства, и всегда ему с ними не везло, хотя женским вниманием он обделен никогда не был – сами посудите, какая женщина устоит перед лисом? Так вот, он много тратил на эту девушку и ухаживал за ней, намереваясь сделать ее своей женой, но однажды заметил, что из его коллекции стали пропадать галстуки. Сначала это происходило не часто, но затем – едва ли не каждый день, когда он приводил возлюбленную к себе в гости.

– Она воровала у него галстуки? Как странно…

– Не для себя, конечно! – Кисё засмеялся. – Мой брат стал потихоньку следить за ней и спрашивать знакомых и выяснил, что она дарит его галстуки одному молодому человеку. Тогда он отправился в «Такашимая»[130], купил там самый дорогой галстук из киотского белого шелка, который нашел, и без слов отдал его этой девушке.

– И все?

– И все, – Кисё кивнул. – Конечно, сердце моего брата было на некоторое время разбито, но, думаю, он поступил правильно.

– Я даже не знаю…

– Камата-кун, привет!

Александр вздрогнул от неожиданности и обернулся: на дорожке перед святилищем стояла Кими – совершенно трезвая и почти ненакрашенная. Он с удивлением отметил про себя, что она, пожалуй, не намного старше Томоко, если не ее ровесница, и лицо у нее без косметики хоть и грубоватое, но все равно миловидное. Одета девушка была тоже довольно скромно, в плащ оливкового цвета, закрывавший ее колени, а в руке держала веточку сакаки.

– Здравствуйте, Араи-сан! – Александр встал и вежливо поклонился. Кими ему улыбнулась.

– Здравствуйте, Араи-сан! – Кисё кивнул ей.

– Ээ, да у тебя Му! – Воскликнула Кими, подошла ближе и помахала перед носом Му веточкой. – Му, привет, Му-тян, ойдэ, ойдэ[131], няняня…

Му раздраженно дернула хвостом.

– Осторожнее, она кусается, – предупредил Александр.

Но Кими уже положила руку на спину Му и перебирала пальцами ее грязную клочковатую шерсть.

– Привет, Му, как твои дела, много мышей сегодня поймала? Ээ, Му, совсем ты старая стала, только и делаешь, что спишь с утра до вечера… Да что вы говорите, она же только шипеть умеет, ни разу в жизни никого не укусила. Когда я только пошла в школу, Му уже была такая, только у нее было все в порядке с глазами. Бабушка рассказывала, как-то раз шла мимо святилища, а Му возьми, да и выпрыгни перед ней на дорогу: шерсть вздыблена, и желтые глаза горят, как у о́ни. Бабушка перепугалась и бежала до самого дома – решила, что взаправду встретилась с демоном, только наутро сообразила, что это была всего лишь кошка. Бабушка тогда потеряла свой любимый очешник из черепахового панциря – выпал из сумки, пока она бежала, да так и пропал, и бабушка потом, если узнавала, что мы ходили к святилищу, всегда на нас ворчала и говорила, что здесь живет кошка-нэкомата[132], которая крадет вещи.

– А что случилось с Му? – Спросил Александр. – Почему она ослепла?

– А, вроде бы какая-то инфекция, – Кими пожала плечами. – Камата-кун, ты не знаешь?

Официант покачал головой:

– Я ведь тогда еще не жил на Химакадзиме, Араи-сан.

– Ага… – Кими вздохнула и присела рядом с Александром на ступеньку, мечтательно глядя куда-то вдаль и помахивая веточкой сакаки. Му не обращала на девушку никакого внимания. – А я только с классом в школьные поездки ездила, когда маленькая была. В средней школе нас в Нару возили, у меня олень в парке вытащил из сумочки кошелек и съел все мои карманные деньги[133].

Александр засмеялся.

– Вы, наверное, сильно расстроились?