Осколки недоброго века

Сам Рожественский приказывал Иессену эфир покуда не глушить, всё с тем же заделом – пусть супостат говорит вдоволь, лишь бы выманить!

Японские разведчики беспрепятственно транслировали сообщения, общаясь с мощными базовыми станциями. Тем не менее от Иессена сообщения легко прорывались на приёмники «Аскольда», наконец в 11:30 выдав коротким, заранее обусловленным кодом сигнал, лишь подтверждающий появление главных сил противника.

Началось!

Затем последовало более подробное донесение с примерным перечислением вымпелов, классификаций кораблей, координатами, курсом. Тут и всплыла некая неожиданность от Камимуры… или Того, коль он там главный мозг и начальник.

Предполагая очевидный выход главных сил противника из Сасебо, Рожественский именно от этой конфигурации строил свои планы.

Японская эскадра появилась от Симоносеки.

– Шесть вымпелов броненосные крейсера, – чётко докладывал флаг-офицер, – отдельными отрядами бронепалубники – ещё пять или шесть вымпелов. И неизменная свора миноносцев на подхвате.

– Всех собрали, – проронил Игнациус.

– Кроме броненосцев, – поправил Коломейцев.

– Очевидно, – Рожественский сместился к карте. – Где сейчас Иессен?

– Вот тут, – указал «флажок», – почти в середине линии «Симоносеки – Фусан». Камимура двигается от метрополии с намерением отрезать Иессена от западных румбов.

– Иессен…

– Намерен прорваться на соединение с «Аскольдом» и «Богатырём». Рейценштейн уже спешит навстречу.

– Поспешим и мы, – с тихой решительностью проговорил адмирал.

На кораблях били «боевую тревогу»!

Положение не стало сомнительным. Заранее обнаружив сильные дымы, Иессен мигом просчитал ситуацию, бросив отряд на зюйд-вест, намереваясь проскользнуть мимо Цусимы. Конечно, рискуя быть прижатым к островам.

Всё шло к тому, что боя на параллельном схождении не избежать.

Можно сказать, что столь чаянная операция входила в главное действо… первой фазы.

* * *

Камимура Хиконодзё был совершенно уверен в своих силах и успехе.

Ещё бы! Двенадцать кораблей против четырёх! Более чем достаточно, чтобы показать гайдзинам, что Ниппон не позволит творить безобразия близ её берегов и тем более военных баз.

Разведчики правильно опознали характерно высокий в средней части борт «Осляби» – недоброненосец шёл концевым.

«Россия» и «Громобой» равноценны «эльсвикским» одноклассникам, за мелкими различиями. Снарядов «крейсерского калибра» японский адмирал опасался адекватно – не больше, не меньше, чем оно того стоило! «Паллада» априори выступала самым уязвимым звеном в русской колонне.

Несмотря на некоторые оговорки технического характера, Камимура считал боевой потенциал даже шести своих броненосных крейсеров выше, чем у сборной набэ русских[61].

Ещё издалека вниманием сигнальщиков и флагманских офицеров было сделано замечание о боевом камуфляже врага. Кто-то метко подметил, что раскраска нанесена по одному лекалу:

– С шестидесяти кабельтовых они, как и все длинноносые обезьяны, казались на одно лицо.

На мостике флагманского «Идзумо» дружно рассмеялись.

И всё же спешный ремонт машин вкупе с низкими мореходными качествами на высокой волне дали о себе знать – японская броненосная колонна развивала ход лишь ненамного больший, нежели противник.

Начали сдавать «Якумо» и «Ивате». Остальным пришлось равняться на них.

Если бы не пересекающийся (режущий) под острым углом курс, то намерение Камимуры встать в линию и обрушить на врага бортовые залпы оказалось бы под вопросом. А так – это было только делом времени.

Камимура шёпотом молил богов унять волны, впрочем, прекрасно понимая, что утихни ветер, само море успокоится не скоро. И не успокоится оно – барометр редко врал. Как бы не было хуже…

Что же касается низкого расположения артиллерии среднего калибра на японских крейсерах – это принималось как неизбежная неприятная данность. С этим ничего нельзя было поделать, через это надо пройти, пропустив через себя и вовне себя.

Атаковать, невзирая на все технические или же природные препоны, пронести все эти тяготы на своих плечах… и победить!

«И тогда… И может быть, тогда на земле предков в нашу честь воздвигнут храмы!»

Пока же с дальней дистанции начали взаимную пристрелку – «головной» флагман с вражеским «концевым».

Затем подключились остальные.

Появились первые накрытия и попадания. Обоюдные.

Воздух наполнился грохотом пальбы, воем снарядов, запахом кордита.

«Ослябя» неожиданно клал снаряды очень метко – ещё с дистанции пятьдесят кабельтовых поразил «Идзумо», бронебойный снаряд нанёс серьёзные разрушения, образовав пробоину в борту. Выше ватерлинии, но крутой волной воду неизменно захлёстывало, что вынудило на время даже прекратить преследование, сбавив ход, устраняя поступление забортной воды. Эта пробоина ещё даст о себе знать.

Поступил доклад от внимательных, ведущих учёт офицеров – «Россия» в весе залпа имеет большие калибры, чем заявлено в справочниках. Та же картина подмечалась за стрельбой «Громобоя».

Вице-адмирал отмахнулся, посчитав ошибкой наблюдателей. Да и что это может в корне изменить?