Осколки неба

— Мне просто жалко тебя. Это тяжело.

— Тяжело, Лиз. Особенно если поток больных такой, что толком поспать не успеваешь. Но я сам выбрал свою судьбу, поэтому не жалей. Жалеть надо тех, кто, так сказать, без вины виноват. А я пошел в мед совершенно добровольно.

Лизе хотелось спросить, было ли это решение связано с той самоубийцей, но она промолчала. Еще испортит Володе настроение…

— Будешь ужинать? — спросил он, как только они вошли в квартиру. Лиза покачала головой.

— Нет, я еще от ресторана не до конца отошла. Чай только попью.

Он кивнул и пошел в свою комнату переодеваться.

Лиза вошла к себе, закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, закрыла глаза.

Страшно было до ледяного пота на лбу. Причем она даже не понимала, чего больше боится — собственной первой попытки "соблазнения", которая казалась ей нелепой и глупой? Того, что Володя посмеется над ней? Или… того, что он отреагирует и потащит ее в спальню?

Лиза хотела его, действительно хотела. Но страх перед сексом был очень силен. Даже несмотря на то, что это Володя, ее Володя, которому она абсолютно доверяла. Лиза понимала это головой, сознанием, а подсознание по-прежнему помнило то, что сделал с ней Денис. Помнило панику, отчаяние и дикую боль между ног — словно от удара ножом.

Господи, куда она лезет? Зачем?..

Но с кем, если не с Володей?..

А если он рассердится и вообще выгонит ее?

Нет, Володя на такое не способен. Скорее, лекцию прочитает такую, что у Лизы будут гореть уши, щеки и вообще все, что только можно.

И как же Катя? Катя, Катя… Да нужен ли ей вообще Володя? Раз она два года живет в Таиланде и не собирается заводить детей, которых он хочет. Может, он для Кати так, несерьезное развлечение, а Лиза тут ревнует и стыдится.

Да, может. Но дело ведь не в Кате. Дело в Володе и его порядочности. Но еще дело в Лизе, которая в нем отчаянно нуждается. Очень-очень нуждается.

Ох, как же страшно. А если перенести все на завтра?..

Да завтра будет то же самое. Она точно так же будет трястись, как заяц, и паниковать.

Нет, надо попробовать сегодня. Раз уж решила…

Лиза переоделась в домашний сарафан и, выдохнув, вышла из комнаты.

Володя был на кухне. Она, замирая от собственной смелости — или дурости? — прошла туда же и остановилась, едва перешагнув порог. Смотрела, как он высыпает макароны в кастрюлю, где уже варились сосиски, оборачивается… и хмурится, глядя на ее лицо.

— Лиз, что с тобой? Какая-то ты бледная. — Володя подошел ближе, дотронулся рукой до лба. — Нет, холодный. Болит что-нибудь?

"Сердце болит. Душа болит. Господи…"

Лиза медленно подняла дрожащую ладонь и положила ее на сгиб локтя Володи. Какой горячий… а она ледяная.

Провела пальцами вниз, потом вверх, не поднимая глаз — слишком страшно было смотреть ему в глаза, — потом снова вниз…

— Лиза? — в голосе было удивление.

"Дальше, что дальше? Боже, у тебя ведь был план. Что дальше?"

Лиза сглотнула и подняла вторую руку. Положила ее на грудь Володи, погладила, ощущая, как от страха в ушах стучит пульс, и все-таки подняла голову.

Он смотрел на нее спокойно и внимательно, изучающе, словно пытался понять, что и зачем она делает.

Она шагнула вперед, ближе — и замерла, когда Володя положил обе руки ей на талию — теплые и бесконечно приятные руки, — и негромко сказал:

— Тебе ведь страшно, Лиз.

Только тогда она почувствовала, что дрожит.

— Зачем ты так издеваешься над собой? Не нужно. Я все понимаю, ты борешься с этим, хочешь преодолеть, но я думаю, что еще слишком рано. Я…

— Ты просто меня не хочешь, — прошептала Лиза, опуская голову. Она попыталась отойти, но Володя не дал.

— Глупости. Конечно, хочу.

Он так спокойно это сказал. А Лиза вспыхнула, ощущая, как сердце забилось часто-часто, и заныло внизу живота.

— Но еще я хочу, чтобы ты не плакала. Чтобы ты была счастлива и спокойна. А ты бледная и дрожишь вся, Лиз. Кроме того, ты потом пожалеешь. Возможно, и не потом, а в процессе.

А вот от выражения "в процессе" Лиза вновь ударилась в панику, ее даже затошнило. Она слишком хорошо помнила этот "процесс"…

— Вот, сейчас ты вообще позеленела. Лиз… не мучай себя. Подожди. Все будет хорошо. Пройдет какое-то время и…

— Я хочу с тобой, — произнесла Лиза так тихо, что сама с трудом расслышала. — Мне кажется, я ни с кем не смогу. Только с тобой…

Она почувствовала, что Володя замер, и вновь подняла голову.

На этот раз он смотрел не спокойно — в его глазах было волнение. И руки… Лиза ощутила, что они дрогнули — и медленно поползли вверх, лаская ее спину.

Дыхание перехватило. Лиза приоткрыла губы — и Володя перевел взгляд на них. А потом наклонился и, по-прежнему обнимая, коснулся губами виска.

Такое легкое, почти невесомое прикосновение… А Лизу будто молнией пронзило.

— Ты не готова сейчас, — сказал Володя, пощекотав горячим дыханием ухо. — Пойдем пить чай, Лиз.

Так она и знала, что ничего не получится…

— Не терзайся. Ты самая красивая и самая добрая девушка из всех, кого я знаю. Ты очень нравишься мне. Но я не хочу делать тебе больно. Ты не готова. И ты сама это понимаешь.

— Да… — вздохнула Лиза. — Понимаю.