Осколки неба

— Ну вот, — Володя отпустил ее и ласково улыбнулся, глядя в глаза. — Все хорошо. Не думай о плохом.

Кажется, он хотел сказать что-то еще, но позади зашипело — и Володя, резко обернувшись, обнаружил, что у него убежали макароны с сосисками. Он занялся ими, а Лиза опустилась на табуретку, чувствуя себя очень по-дурацки.

Что ж, по крайней мере теперь она знала точно, что Володя действительно ее хочет — увидела по глазам. Такой взгляд не подделать. Он хотел ее поцеловать, просто сдержался.

Но нельзя же сдерживаться бесконечно…

Или можно?

Во время ужина, когда Лиза уныло пила чай, Володя вновь начал рассказывать всякие смешные истории про больницу, и минут через пять ей полегчало.

В конце концов, ведь на самом деле все к лучшему — не случилось ничего из того, чего она боялась. Володя над ней не посмеялся, не прогнал, не прочитал длинную лекцию, и самое главное и страшное — он не занялся с ней сексом.

Да, это было самое страшное. Страшное, но и желанное.

— За годы работы я на самых разных людей насмотрелся. Такие чудные попадались, что хоть книгу пиши. Вот на днях привезли в выходной день дедулю с приступом острого холецистита, приступ купировали, ждем понедельника — придет лечащий врач и будет решать, что делать дальше. А дедуля попался беспокойный — всю ночь не спал, по коридорам бродил. Сначала жаловался, что ему дует, потом говорил, будто в стене что-то гудит. Или жужжит. Не знаю, что, пчелиный улей, может. В общем, утром в воскресенье он стал требовать дежурного врача. Ему говорят — нету, ждите, придет. Он через полчаса опять — где? Ему — он придет, просто занят, подождите. На третий раз дедуля заявил — я сейчас в милицию позвоню, скажу, что в больнице в выходной день вы без врача работаете.

Лиза вытаращила глаза, а Володя засмеялся, доедая сосиски.

— Ну да, угрожать стал, почему бы и нет? Привели ему дежурного. Дедуля давай жаловаться — дует, гудит или жужжит, я всю ночь не спал и прочее бу-бу-бу. Дежурный спрашивает — что вы, мол, предлагаете? Дедуля — переведите меня в другую палату. Свободных мест в тот день было два, оба ему не понравились чем-то, но все-таки переехал. Однако продолжал ходить по коридорам и бухтеть. Ближе к вечеру дежурный не выдержал, выписал ему снотворное, и в девять дедуле всадили укол — отрубился до утра. Думали, жаловаться будет, а он наоборот — так обрадовался, что целый день ходил счастливый. Вот что делает крепкий сон даже со старыми ворчунами.

— Это ты намекаешь, что пора спать, да? — улыбнулась Лиза, глядя на часы. Полдесятого — совсем не поздно.

— Ну не совсем спать, но умываться и потихоньку ложиться. Завтра же на работу обоим. Жаль, отпуск у меня в июне уже был, я бы еще раз сходил…

— Отпуска много не бывает.

— Это точно.

Вечером, после того как Володя поставил ей музыку и ушел к себе, Лиза долго не могла уснуть — все прокручивала в голове случившееся за день, точнее, за последние несколько часов, и думала.

У нее был план, да. Еще на пару попыток. Вот только теперь Лиза была не уверена, что стоит…

"Теперь? Как будто накануне ты была уверена. Или утром"

Да, точно. Но теперь… С другой стороны, Володя же сказал, что хочет. Вдруг он все-таки не выдержит и…

Испугавшись собственных мыслей, Лиза накрылась одеялом с головой.

Нет, она все-таки попробует. Будь что будет. Она попробует.

Утром следующего дня Лиза не залеживалась — вскочила, как только Володя ее разбудил, быстро приняла душ, но пошла не на кухню, где он еще доедал завтрак, а в свою комнату.

Руки у нее слегка дрожали, когда она надевала одно из своих любимых платьев — темно-алое платье-футляр с молнией во всю спину. Надела, посмотрела на себя в зеркало — ужас, глаза горят, как будто у нее лихорадка, — и крикнула, приоткрыв дверь:

— Володя. Можно тебя на секунду?

— Иду, — отозвался он с кухни. Загремел посудой — видимо, ставил тарелку в раковину, прошел по коридору и заглянул в комнату Лизы. — Что такое?

— Поможешь застегнуть? — спросила она дрожащим голосом, поворачиваясь к нему спиной, лицом к кровати. — Я одна не справлюсь, молния слишком глубокая.

На самом деле Лиза давно научилась застегивать это платье самостоятельно — нужно было просто хорошенько вывернуть руки. Но Володя ведь этого не знает…

— Да, конечно, — ответил он, подходя ближе. Одну ладонь положил ей на лопатку — Лиза чуть вздрогнула, ощутив голой кожей его теплую руку, — а второй схватился за молнию и стал тянуть вверх.

Лизе казалось — Володя ее не одевает, а раздевает. Она чуть вздрагивала, задерживая дыхание и отчаянно не желая, чтобы это проклятое платье застегивалось до конца.

Видимо, кто-то ее все же услышал, потому что на середине молния вдруг встала прочно и бескомпромиссно.