Осколки легенд. Том 2

Брат Юр дал ответы еще на семь загадок, заставив всех с уважением смотреть на могучего гнома, который служил его репродуктором. Восьмую приключенцы умудрились разгадать сами.

— И последняя загадка, — Голова досадливо причмокнула. — Когда черной кошке лучше всего пробраться в дом?

— Ночью, — взвизгнула молоденькая лучница и потеребила эльфийку. — Говори, это же и так понятно.

— Ночью, — покорно повторила вконец затурканная магесса.

— А вот и нет! — обрадовалась Голова. — Одна попытка сгорела.

— М-мошенница, — с одобрением посмотрел на радостно скалящуюся Голову брат Юр. — Это н-не загадка, это логическая з-задачка. М-мухлюет.

— А ответ-то какой, отец? — поинтересовался гном. — Эти ведь сейчас всякой хрени напридумывают, и все, конец квеста. Когда ей в дом-то лучше идти?

— К-как когда? — даже удивился брат Юр. — Как и в-всем остальным — когда дв-верь открыта. Я же г-говорю — это л-логика, а не знания.

Гном тут же выкрикнул его слова, они потонули в общем хохоте, и никто не слышал, как эльфийка повторила их Голове.

— Ваша взяла, — неохотно сказала та. — Идите уже!

Она откатилась в сторону, и все увидели дверь, которая была скрыта за Головой.

— Батя! — гном протянул брату Юру свою короткопалую лапищу. — Уважаю. Если что — только свистни, всегда на выручку приду. А звать меня Гадрат.

— Юр, — пожал казначей руку гнома. — Хорошо, если что — н-непременно обращусь за п-помощью.

Путешествие по замку продолжалось, этаж за этажом приключенцы шли все выше и выше. Им пришлось стрелять в мишени, соревнуясь с лесными эльфами, и перетягивать канат, противостоя команде минотавров, есть на скорость пироги, пытаясь опередить полуросликов, и поучаствовать в песенном конкурсе, причем перепеть следовало странную парочку, состоящую из волка и зайца, одетых в странные костюмы. Впрочем, брата Юра поразил сам факт того, что звери были одеты, как люди.

Но особенно впечатлил брата Юра зал, по которому им пришлось передвигаться прыжками, причем перед этим забравшись в мешки. Без них, как сказала грудастая эльфийка, ничего не получится, они сгореть могут. Мол, только в мешковине пол не распознает человека и не превратит его в горстку пепла.

Много чего в своей жизни повидал брат Юр, но это, пожалуй, было самым ярким впечатлением за последние лет сорок с лишним, перед этим все остальное блекло.

— Пришли, — торжественно заявила эльфийка в какой-то момент, когда силы друзей были почти на исходе. — За этой дверью и скрывается злобный Кош-щей. Ну, вы готовы к последнему испытанию?

Компания, окончательно сдружившаяся за дорогу, дружно загомонила.

— Откуда они силы берут? — вздохнул Хассан. — Я, например, после этих мешков до сих пор отойти не могу.

— М-молодые, вот и р-резвятся, — предположил брат Юр. — М-мы в их годы такие же б-были. Да это и н-неважно, главное, чтобы з-за дверью оказалось т-то, за чем мы сюда ш-шли.

Это был единственный зал, который не изменился в замке Красного герцога. Все те же колонны, все те же статуи, стоящие у стен. Та самая, с черным камнем в груди — тоже здесь. И пока — целая. Значит — успели.

Хотя кое-что новое добавилось. Точнее — кое-кто. В кресле Красного герцога — массивном, дубовом, добротном — сидел довольно страхолюдный субъект, более всего напоминавший скелет, обтянутый кожей. На голове, которая была прикрыта жиденькими волосиками, у него красовалась корона, тело закутано в мантию, изрядно побитую молью, на ногах стоптанные сафьяновые сапоги.

Страха он не вызывал. Жалость вызывал. Сочувствие даже.

— Чего надо? — раздался скрипучий голос. — Почему без доклада?

— Убивать тебя пришли, — неуверенно сказал кто-то. — Наверное.

— Пустое дело, — заявил Кош-щей. — Бессмертный я, бессмертный. Даже не пробуйте.

— Так, а как по-другому? — развел руками Гадрат. — Если мы тебя не убьем, то Снегурочку не спасем.

— А оно вам надо? — по-свойски спросил Кош-щей. — Истеричная девица, мамы-папы нет, один дедушка, смеется по делу и без дела, постоянно норовит песни петь и сама с собой хороводы водит. Скажите, это что, нормально? Как по мне — нет. И главное — ест как много, это ужас какой-то просто. На нее продуктов не напасешься. Сам, бывает, голодаю. Так что, если хотите ее забрать — только «спасибо» скажу. Правда-правда.

Народ зашушукался, послышались фразы вроде «Альтернативный вариант завершения квеста» и «Может, согласиться?».

Единственные, кого совершенно не тронули слова Кош-щея, были брат Юр и Хассан. Они смотрели на ту самую статую, в груди которой набухал багрово-черным пламенем вделанный в нее небольшой камень.

— Вовремя мы, брат мой, — Хассан хрустнул пальцами. — Сейчас все и начнется, да.

— Нет, д-дружище, — брат Юр не отрывал глаз от камня. — Не начнется. З-завершится.

Сразу после этих слов статуя распалась на куски, как будто по ней ударили огромным молотом. Камень превратился в багрово-красный сгусток, скользнул к Кош-щею, окутал его облаком и растаял, как будто его и не бывало.

Снулые и блеклые глаза пессимистичного похитителя ледяных девушек зловеще блеснули красным цветом, рот растянулся в зловещей усмешке.