Осколки

Я предполагала, что раз первые подсказки-кольца хранятся у нас с Шоном, вторая — на теле Ника, значит, третья должна быть у Артура, и когда эта гениальная мысль пришла мне в голову, я аж подскочила с криком: «Надо осмотреть Арта», на что Ник громко кашлянул в кулак, поумерив мой пыл. В общем-то, на нем все равно ничего не оказалось.

После случая в библиотеке Ник изменился. Ходит по дому, как тень, выполняет свою часть работы, как и раньше тренируется по утрам, но что-то в нем угасло. Я знаю это наверняка, потому что он больше не обращает внимание на мои кухонные провалы, прекратил спорить и отпускать ехидные комментарии по каждому поводу. Просто перестал замечать.

Больше нет необходимости его выслушивать или пытаться в остроумии переиграть. И выходит, я победила? Но почему-то это задевает сильнее, чем предполагалось. Он как дурная привычка, которая как всегда в этом случае бывает, укоренилась совершенно незаметно. Предполагалось, я буду счастлива, от него избавившись. Но внутри странно пусто.

Зашнуровывая ботинки, я поглядываю на ожидающих меня парней. Натягиваю красную вязаную шапку и, выскакивая на улицу, застегиваю куртку. Она мне велика, примерно на полтора размера, но другой в доме не нашлось, а бегать в пальто невозможно.

Арт с Ником, закончив тренироваться, усаживаются на поваленный ствол, наблюдая. Мы с Шоном встаем напротив друг друга. Я уже готова сдаться и признать, что все бесполезно, ведь с каждым днем это становится очевиднее, но Шон по-прежнему настроен решительно. Моих сил не хватает даже на то, чтобы отразить удар, что уж говорить про нападение. Словно стена, Шон стоит передо мной и, кажется, я никогда не смогу его даже на дюйм сдвинуть.

В очередной раз падая лицом в снег, молюсь, чтоб у меня не треснули ребра. В общем, как-то так можно описать наши ежедневные занятия.

Я медленно, очень медленно приподнимаюсь на руках — любое движение отзывается внутри резкой болью — и гляжу на парней. Щенячий взгляд Артура выражает сочувствие. Ник же, закатывая глаза, качает головой. Надоело, видимо, в третий раз лицезреть, как, сбитая с ног, я пропахиваю землю, словно снегоочиститель.

— Она же гораздо меньше, Рид, бесполезно учить ее биться на равных, — не выдержав, произносит он. — Все ее противники всегда будут выше и крупнее.

Ник встает и подходит ближе. Он выглядит измученным, его глаза мерцают за длинной черной челкой.

В последние дни я часто слышу, как он слоняется ночью по первому этажу. На самом деле, мы все теперь плохо спим. Появляющиеся образы стали нечеткими и бессвязными, их стало больше, и они преследуют каждого из нас даже в собственной постели. Кроме Арта, разве что, который мог бы дрыхнуть даже во время баллистической атаки.

— Возможно, ты прав, — соглашается Шон, — просто я хотел для начала научить ее базовым приемам.

— Конечно, я прав, — говорит Ник. Подходит ко мне, поднимает с земли, словно мешок с мукой, и, схватив за плечи, переставляет на два шага назад. — Вот расстояние, ближе которого тебе к нему приближаться нельзя, — строго говорит он. — Глупо пытаться блокировать его атаку напрямую, он всегда будет сильнее. Твоя задача — убежать, а если не получается, постоянно двигаться, уклоняясь от ударов.

Ник встает сбоку от Шона, кивком головы командуя ему нападать. Шон делает хук слева, и Ник достаточно легко уворачивается, шагнув в бок.

— Самое главное — не допустить контакта, — объясняет он и, специально приблизившись к Шону, наносит ему один, второй, третий удары, который тот легко блокирует. Совсем недолго между ними происходит легкая драка, а потом Шон хватает Ника за оба запястья и перекидывает через спину. Когда тот с глухим хлопком ударяется о землю, с его губ слетает короткий смешок.

Ник переворачивается на четвереньки и тряхнув головой, продолжает: — Вот пример, когда преимущество не на твоей стороне. Держись всегда на расстоянии, чтобы противник не мог тебя схватить. А в нужный момент бей или беги.

Он подскакивает и опять пригибается, уклоняясь от кулака Рида. Я улыбаюсь, потому что выглядит это забавно.

— И последнее. Он выше и толще, а это означает только то, что я быстрее его. Скорость всегда побеждает мускулы, — говорит Ник, повернувшись ко мне, но я замечаю, как Шон хмыкает «Ага, как же». Ник замечает тоже. — Не то, чтобы каждый так думает, — добавляет он и, окинув меня взглядом, произносит, словно констатируя очевидное: — Тебя спасет только хорошая реакция и отсутствие морали.

Он резко разворачивается. Сделав подсечку, сбивает Шона с ног, и когда тот оказывается на земле, заносит ботинок прямо над его пахом, но вовремя останавливается.

— В самое больное место — самое то для тебя.

Ник подает Шону руку, помогая ему подняться с земли, и они оба отряхивают куртки от снега. Шон выглядит раздраженным, но умело это прячет.

— Спасибо, — неуверенно улыбнувшись, благодарю я.

Ник пожимает плечами, его лицо вновь становится безучастным, он просто разворачивается и уходит.

— Пожалуйста.

Пожалуйста? Я с замиранием сердца смотрю ему вслед.