Осколки

— Давай, залезай, дурень! — Я тяну его за локоть в крохотную уборную и, с трудом развернувшись, закрываю дверь.

— Что ты творишь? — опираясь бедром на каменную столешницу, недовольно вскидывается Ник.

— Раздевайся! — командую я.

В кои-то веки он замолкает, так и застыв с приоткрытым ртом. Мне до ужаса не охота начинать препираться снова, поэтому я сама стягиваю с него свитер.

— Воу, воу, воу, — удивленно воскликнув, он выставляет руки вперед. — Я немного не так это себе представлял. Я, конечно, могу сыграть роль «плохого парня», но давай хотя бы наверх поднимемся.

— Закрой уже рот, и дай посмотрю. — Закатив глаза, я разворачиваю его лицом к зеркалу, отчего парень даже слегка теряет равновесие.

— Ох, мать твою, помедленнее, принцесса. — В отражении я вижу, как в удивлении поднимаются его брови. — Я, конечно, догадывался, что ты не просто так ко мне цепляешься, но чтоб так…

— Поверь, ты не можешь казаться мне более гадким, чем сейчас.

Я ахаю, касаюсь пальцами черных линий татуировки на его спине. Все сходится. Голые засохшие прутья занимают всю правую сторону. На левой же ветви с тонкими листьями. Мышцы напрягаются под моими ладонями. Может, мне кажется, но как-то Ник слишком шумно выдыхает.

— Да, я так и знала. Это тот самый бук, под которым он хотел сделать ей предложение!

— Что? — Ник резко поворачивается и через плечо смотрит на отражение собственной спины в зеркало. — Не может быть!

— Еще как может! — Я провожу пальцами по рисунку, как раз в том месте, где молния разделила ствол надвое. Его кожа покрывается мурашками. И тут до меня доходит, что я совершенно неприлично его лапаю. Наши взгляды встречаются в отражении, и мои щеки моментально краснеют.

— Одевайся! — чеканю я. — Подожду тебя снаружи.

«Вот уж глупая ситуация, не надо было пить».

Ник выходит, и прежде, чем я успеваю раскрыть рот, произносит:

— Давай договоримся. Я не рассказываю твоему парню, что ты накинулась на меня в общественном туалете, предварительно раздев, а ты забываешь весь тот пьяный бред, что я нес. — Он протягивает ладонь.

— Да, пожалуй, я согласна, — потупив взгляд, пожимаю я ее в ответ.

— Вот и заметано, — отвечает Ник, достает из кармана телефон и, набрав номер, произносит:

— Рид, кажется, мы нашли разгадку.

Осколок 8. Находка

Колокола небольшой часовни прозвонили полночь, и я, захлопнув за собой дверь автомобиля, включаю фонарик. От прохладного ветра пробирает озноб, поэтому поднимаю воротник пальто, заматывая шею длинным шарфом.

— Так что именно мы ищем? — спрашивает Арт у меня за спиной.

Полную луну заслоняет тяжёлое облако, погрузив пейзаж во тьму, густую черноту которой разрывают только жёлтые лучи фонарей в наших руках. Согнанная с места резким порывом ветра туча недовольно сдвигается, и тусклый свет снова освещает путь. И старый бук, что растет прямо в центре парка, разбитого еще при основании города.

Бук окружен невысоким частоколом, внутри которого, скорее всего, находились клумбы с цветами, но сейчас все укрыто тонким слоем снега. Со слов старика, молния попала в самую вершину, разделив ствол пополам. Одна половина выгорела, вторая же спаслась, постепенно восстанавливаясь, словно феникс из пепла. Возможно, летом это действительно выглядит впечатляющие, но сейчас, полностью сбросив листья, дерево ничем не отличается от остальных.

— Все чисто, — раздается низкий голос Шона. Он подходит к нам с Артом и встает рядом. — Охраны или камер здесь нет. Да и кому понадобиться посягать на кусок древесины?

— Арт, лопаты, — указывая на хозяйственную постройку справа, просит Ник. И Артур скрывается в темноте.

Ник перешагивает через изгородь, подходит к широкому, испещренному белыми полосами стволу и проводит по нему рукой, касаясь пальцами вырезанного изображения ловца снов на темной коре.

— Наверное, надо копать прямо под ним, как считаете?

Где-то вдалеке во мраке ухает сова, и ее глухие вздохи эхом разносятся в ночи. Я поеживаюсь, вставая ближе к Шону. С наступлением темноты все вокруг меняется, кажется более жутким, чем есть на самом деле.

— Нашёл только две.

Появившись словно из ниоткуда, Арт пытается воткнуть штык в застывшую землю, но она твердая, словно камень.

— Да уж, придется повозиться, — бормочет он.

— Здесь были клумбы, значит, земля должна быть мягче. — Ник протягивает руку, забирая одну из лопат. — Я начну отсюда.

— Главное, чтоб докопавшись до истины, не захотелось закопать ее обратно, — перепрыгивает через декоративный заборчик Арт.

— Главное, чтоб после этого никому не захотелось закопать нас, — бубню я, поеживаясь.

— Пусть попробуют, — смеётся Артур. — Любая вырытая яма для нас окоп!

Он демонстративно втыкает штык лопаты поглубже в землю, словно флаг в открытую территорию, и, подмигнув, принимается копать с противоположной стороны от Ника.