Ошибочное мнение (ЛП)

Глава пятая

Лу вспотел в своем костюме, ожидая пока присяжные обдумают и вынесут вердикт. Его молодой адвокат сделал все, что было в его силах на протяжении трехдневного суда, но даже Лу пришлось признать, что собранные против него доказательства были ошеломительными. Присяжные выглядели глубоко оскорбленными, стоило им увидеть графические изображения травм Мосса.

Адвокат противоположной стороны разгромил показания его старшего брата в пух и прах, обвинив во лжи, когда тот настаивал на том, что Мосс и Лу состояли в гейских отношениях уже длительное время. Их одноклассники, которых обвинение вызвало для дачи показаний, опровергли свидетельствования Лесли, уверяя присяжных, что Мосс МакГрегор не гей.

Показания Лу были честными, но это не помогло ему выглядеть бойскаутом, как того добивался его адвокат. Попытаться доказать пожилым присяжным, что его парень любит жесткий секс и хотел, чтобы на нем ставили метки зубами и руками было задачей не из простых. Лу не знал, что причиняло ему большую боль на протяжении всего процесса. То, что Мосс так ни разу и не появился в суде, чтобы взглянуть ему в лицо, потому что отец позаботился о том, чтобы ему не нужно было этого делать. Или то, что ни один из их одноклассников не принял сторону Лу. На его половине в зале суда сидел лишь его брат.

Лесли ожидал как решится судьба Лу в небольшом конференц-зале вместе с ним. Он заложил бизнес, чтобы иметь возможность оплатить залог за брата в размере сто тысяч долларов, но все, что было позволено Лу — сидеть дома в ожидании суда. Он хотел поговорить с Моссом, но ему было запрещено это делать. Показания Мосса были взяты в особняке мэра, поскольку судья вынес решение в пользу ходатайства обвинения о том, что столкновение в зале суда с напавшим на него, будет слишком травмирующим для Мосса, после того, как он и так уже получил необратимый психологический ущерб из-за нападения со стороны своего лучшего друга.

— Присяжные вернулись, Лу, — произнес адвокат, приоткрыв дверь и заглянув в комнату.

Его брат крепко сжал ему руку, повернувшись, чтобы посмотреть в глаза.

— Братишка, с каким бы решением они ни вернулись… — в глазах Лесли стояли слезы и в этот момент Лу четко осознал, что он отправится в тюрьму. Ему придется оставить своего брата. — Я люблю тебя, Ллевелин. Так чертовски сильно. Я знаю, что ты невиновен, не важно, видят они это или нет. Что бы ни случилось, ты справишься. Будь сильным. Будь мужчиной, которым тебя вырастил наш отец.

Лу кивнул головой. Слов у него больше не осталось.

— Подсудимый, пожалуйста, встаньте.

Лу слышал приказ судьи, но не был уверен, что ноги его послушаются. К огромному удивлению, он еще был способен устоять на них.

— Присяжные вынесли вердикт?

Пожилой джентльмен в галстуке-бабочке и вязанной жилетке, которого присяжные избрали старшиной, поднялся и произнес:

— Вынесли, Ваша Честь.

— И каков же он? — наклонился судья.

Старшина присяжных повернулся лицом к Лу.

— Мы, присяжные, по делу штата Вирджиния против Ллевелина Марка Гарднера, признаем подсудимого виновным по обвинению в сексуальном насилии первой степени.

Грудь Лу сдавило спазмом. Вся сцена, которая разыгралась на его глазах дальше, напоминала отрывок из какого-то фильма. Его брат проклинал мэра, указывая на него пальцем, называя того дураком и отрицающим очевидное сукиным сыном. У Лу даже не было возможности попрощаться с Лесли, его тут же взяли под стражу два судебных пристава.

* * * 

— Если ты не поговоришь со мной, я не смогу тебе помочь. Ты думаешь о том, чтобы покончить с жизнью?

Каждый день. Каждую минуту, Док.

— Заключенный! Хочешь остаться в яме? Ни посетителей, ни отдыха, ничего.

Пока я в яме, никто не сможет меня убить.

Лу провел в яме два месяца, прежде чем больше не мог этого выдерживать. Ему нужно было повидаться со своим братом, хотя и было невыносимо, что Лесли увидит его в таком состоянии. Он знал, что выглядит, как черт из-за того, что ему удавалось поспать всего по пару часов в день. Его сокамерник сказал, что ему лучше вообще не спать, иначе он сделает с ним то же самое, что Лу сделал с Моссом. Каждый раз, когда Лу открывал рот, чтобы сказать, что он ничего не сделал, его били в челюсть. Он научился держать рот на замке, потому что альтернативой была потеря зубов.