Ошибочное мнение (ЛП)

Из широко распахнутых глаз Лу потекли слезы, прокладывая себе путь по его щекам. Он завел руки за голову, как ему было приказано, и упал на колени как раз в тот момент, когда заместитель Джемисон бросился к нему, толкая лицом в пол из твердой древесины. Лу закричал от боли, когда его руки грубо скрутили за спиной, в то время как саму спину придавило двести пятьдесят фунтов веса, потому что сразу несколько человек уперлись в нее коленом, удерживая его на полу.

— Ллевелин Гарднер, Вы арестованы за изнасилование Мосса МакГрегора Шестого. Вы имеете право хранить молчание, все, что Вы скажете, может и будет использовано против Вас в суде. У Вас есть право на адвоката. Если Вы не можете позволить себе адвоката, он будет предоставлен Вам. Вы понимаете права, которые я только что зачитал?

Лу слышал, как говорит Джемисон, но не мог оправиться от реальности происходящего. Его только что арестовали и зачитали его права. Это было так же ясно, как и то, что он знал, все происходящее — огромнейшая ошибка, и в самое ближайшее время это все разрешится, но он по-прежнему был напуган до усрачки.

— Вы понимаете меня? Да или нет, мистер Гарднер? — орал ему Джемисон.

— Д-да, сэр, — запинаясь, наконец, выдавил Лу.

Его подняли на ноги, и он взглянул на остальных четырех офицеров, что находились в доме и рылись сейчас в их вещах. Боже. Они обыскивали их дом. Пока Джемисон осматривал карманы его толстовки и штанов в поисках бог-знает-чего, он не переставал смотреть на него с выражением чистейшего отвращения.

— Я всегда знал, что ты кусок дерьма, Ллевелин. Ты и твой брат. Мне следовало выгнать вас из города много лет назад, но Бейли настаивал на том, что вы хорошие парни. Теперь, когда он увидит бедного мальца МакГрегора и то, что ты с ним сделал, он сам все поймет.

Лу был в состоянии лишь потрясенно качать головой. Они осматривали тело Мосса, видели следы и отметины зубов.

— Нет. Заместитель Джемисон, сэр, клянусь. Я никого не насиловал. Мосс попросил об этом.

Офицер Джемисон сжал кулак и со всей силы ударил Ллевелина в челюсть так, что тот был уверен, ему только что выбили несколько нижних зубов. Лу снова рухнул на пол, вскрикнув от боли. Его руки были плотно скованны наручниками за спиной. Он перекатился на бок, сплевывая кровь, что скопилась во рту. Нижняя губа была разбита прямо по центру и кровь текла из раны, стекая по подбородку на пол. Лу взглянул на других офицеров, но они повернулись спинами, будто не видели, как его только что били.

— Никто не станет просить о таком, ты, больной ублюдок. Но продолжай говорить, засранец. Тогда у нас будет больше того, что мы сможем использовать против тебя в суде, — рявкнул Джемисон, поднимая Лу обратно на ноги.

Дерьмо. Лу вывели из дома и его тут же ослепило вспышками камеры, а уши атаковали проклятия, оскорбления и вздохи. О Господи, он прямо сейчас нуждался в своем брате. Происходящее становилось все реальнее с каждой минутой. Он скосил взгляд и заметил, что все вышли из домов, наблюдая за ним, а те, кого здесь не было, непременно узнают о произошедшем из новостного канала городка, потому что его путь позора только что засняли на камеру.

Глава четвертая

— Гарднер!

Выкрик офицера исправительного учреждения заставил Лу проснуться, резко дернувшись от испуга. Он не думал, что сможет уснуть. Драка с отцом Мосса, бег через лес домой, до смерти пугающий момент его ареста и, наконец, вся процедура снятия отпечатков пальцев и обыска, прежде чем его бросили в эту крохотную камеру, не оставили в нем и малейших сил, чтобы продолжать бодрствовать хоть минутой дольше. Он радовался только тому, что в камере, кроме него больше никого не было. В Эмпории был низкий уровень преступности, поэтому небольшая тюрьма в округе Лайон предназначалась для тех, кто ожидал суда или переводился из одной тюрьмы в другую.

— У тебя посетитель.

Лу по привычке глянул на запястье, прежде чем понял, что его часы отобрали. Должно быть, Лесли уже здесь, чтобы забрать его отсюда. Охранник приказал ему протянуть руки через решетку и как только на них застегнулись наручники, громкий лязгающий звук отпираемого железного замка камеры заставил Лу содрогнуться. Это не то, к чему он смог бы когда-нибудь привыкнуть. У него невольно вырвался вздох облегчения, когда он, наконец-то, вышел оттуда. Пока Лу шел по промозглому коридору, то через маленькое окно на приличной высоте смог разглядеть зарождающийся рассвет. Он поклялся, что когда весь хаос происходящего прояснится, он ни за что не встанет на путь преступника, потому что для него все это было уж слишком. Человек не должен жить вот так, в клетке размером шесть на восемь футов… это бесчеловечно.