Ошибка смерти

– Я не закончила, – оборвала его Ева. – И я не собираюсь тебя умасливать! Но, если хочешь знать, когда я выложила все это Фини, а потом Бакстеру и Пибоди, все они отреагировали точно так же. Сказали, что это оскорбительно. Но, будь я проклята, Рорк, не хочу я уходить с поджатым хвостом и отдавать это дело. Не только ради убитых, хотя они теперь много для меня значат. Но ради моей собственной гордости, да и твоей тоже. Нет, поправка: ради нашей гордости. Ради нашей гордости я не отступлюсь только из-за того, что какие-то трусливые ублюдки на тебя настучали. Ты их всех умнее, хитрее, круче, вот они и настучали на тебя мэру, майору, комиссару полиции. Ну а мэру или майору, или комиссару полиции тоже нужно прикрыть свою задницу. И я страшно разозлилась. – Ева пнула ногой его письменный стол. – Черт, черт, черт! Как они смеют меня не уважать? Как будто я какая-нибудь идиотка, как будто я баба, способная скомпрометировать следствие ради своего мужика! Как будто мой муж какой-нибудь бессовестный жулик, как будто он не может урыть своих конкурентов одной левой, не заглядывая в их тайные счета. И им это даром с рук не сойдет. Мы не позволим им вытеснить нас из дела, мы не позволим им задвинуть в угол двух несчастных, ни в чем не повинных влюбленных, которые погибли только потому, что пытались сделать что-то правильное, хотя и действовали наивно и глупо.

Она еще раз пнула его письменный стол, и это помогло ей немного успокоиться.

– Ты не просто поддерживал меня в моей работе, – продолжала Ева, – ты сделал нечто большее. И ты заслуживаешь лучшего отношения со стороны моего ведомства. Поэтому я тоже не просто поддержу тебя, я сделаю нечто большее. Если тебе нужно, чтобы я отказалась от дела, я так и сделаю. – Ева перевела дыхание. – Я так и сделаю, потому что если ты не понимаешь, что ты у меня на первом месте, значит, ты не так уж и умен. Но это не способ доказать свою верность тому, кто заслуживает верности. Лучше я докажу тем, что не отдам дело, лучше я официально попрошу твоей экспертной помощи. Лучше мы вместе найдем тех, кто убил этих двоих. Я хочу раскрыть это убийство, и я хочу, чтобы ты был со мной, когда я его раскрою. Но это тебе решать. – Ева провела рукой по волосам и вдруг почувствовала, что совершенно обессилела. – Твой ход.

Рорк долго молчал. Тишина в кабинете как будто гудела от напряжения.

– Ты бы это сделала? Отдала бы дело, если бы я попросил?

– Нет. Я отдала бы дело, потому что в сложившихся обстоятельствах, я считаю, ты имеешь право меня просить. Я не буду прыгать, когда ты говоришь «прыгай». И ты не будешь прыгать, умник, если скомандую я. Но если это важно, значит, это важно. Ты хочешь, чтобы я это сделала? Для тебя это важно?

– Было важно, пока ты не вошла сюда. – Рорк подошел к ней и заключил в ладони ее лицо. – Было важно, я должен это признать, когда я был почти уверен, что ты мне откажешь. Таким образом, ты давала мне удобный повод свалить всю вину на тебя и выпустить пар, устроив первоклассную бешеную ссору с тобой. – Он начал целовать ее: лоб, глаза, губы. – Но ты не дала мне повода, так что, я полагаю, вопрос о первоклассной бешеной ссоре отпал сам собой.

– Если передумаешь, я всегда готова.

Теперь он улыбнулся.

– Где ж мне теперь взять запал для ссоры, если я вынужден признать, что ты права? Нет, если хорошенько подумать, в этом тоже можно найти значительный повод для раздражения. То, что ты сказала, в точности передает суть всего этого безобразия. Убитые заслуживают тебя, и будь я проклят, если доставлю твоему Департаменту удовольствие, заставив тебя отказаться от дела только из-за того, что они подозревают меня. И опять-таки будь я проклят, если я позволю тыкать в меня пальцами как в жулика, готового использовать свою жену. В свое время я сделал немало, чтобы в меня тыкали пальцами, но такого позора не заслужил.

– Мы помирились? – спросила Ева.

Рорк отступил на шаг.

– Вроде бы да. Но слово «жена» не синоним «глупой куклы». Я очень люблю свою жену. С куклами я только спал, да и то в далеком прошлом.

Но Ева заметила, что он все еще кипит бешенством. Какой бы сдержанный и невозмутимый вид он на себя ни напускал, она его хорошо знала и видела черную ярость, клокочущую под поверхностью. Она не могла его винить. Просто она знала другие способы избыть злость, помимо изнурительных упражнений в спортзале или первоклассной бешеной ссоры.

– Мне нужно принять душ, – сказала Ева. Она направилась к двери, но на пороге оглянулась через плечо. – И мне не помешала бы хорошая компания.

Ева включила напор на полную мощность, настроила температуру и встала под тугие горячие струи. Закрыв глаза под водой, проникающей чуть ли не до костей, она чувствовала, как уходит головная боль, мучившая ее весь день.

Когда ее обняли сильные руки, Ева заметила, что напряжение, скопившееся в ее теле, перемещается в другую зону.

– Извини, – проговорила она, не открывая глаз, – тебе придется встать в очередь. У меня один парень уже записался на секс в душевой.

Руки охватили ее груди, его зубы легонько прихватили ее плечо.