Ошибка «2012». Мизер вчерную

Абрам, соскучившийся по настоящему воинскому делу, подхватил с плиты тяжёлую чугунную сковородку. Он бы, конечно, предпочёл настоящий меч из чёрного дерева или ассегай ик’ва, но где же их здесь возьмёшь?.. Истинный воин использует как оружие всё, что ему подворачивается под руку. Бездыханное тело грузно свалилось, Абрам развернулся к бывшему прапорщику, но тот оказался совсем не подарок. Куда только девались его сонливость и вялость! Он утробно зарычал, оскалился, точно гиена, потревоженная львом на добыче[169], и схватил в лапу (рукой эту конечность язык уже не поворачивался назвать) вантуз. Вантуз был древний, с толстой почерневшей ручкой, прапорщик — безумный и страшный. Только Абрам и не на таких зверей охотился в джунглях Африки и городах Америки! Сковорода, превращённая в боевую палицу, взлетела ещё раз… и на кухне наступила тишина.

— О, эта Россия! — вздохнула Мамба. — Похоже, негры, мы вляпались в дерьмо!

Подтверждение прозвучало мгновением позже. За окнами оглушительно загрохотал машин-ган[170].

Винт и Сучок. Голод

— А вот это, господа хорошие, сорт «super scunk», что в вольном переводе значит «сверхвонючка». — Человек по кличке Ботаник оценивающе оглядел растение и осторожно снял с его стволика пожухший лист. — Хм, похоже, фосфора в подкормке маловато… Ну что ж, будем исправлять.

Ботаник был похож на эсера-меньшевика из древних фильмов про революцию. Сутулые плечи, потрёпанный костюм, лысина, очки и неудержимое словоблудие. Поговаривали, будто кликуха досталась ему не просто так. Вроде был он и в самом деле ботаник, доктор соответствующих наук. А потом не то лавочку прикрыли, не то с начальством во мнениях разошёлся… в общем, выкинули Ботаника из науки на все четыре стороны. Долго ли, коротко ли — сокровище, оставшееся без присмотра, подобрала тётка Тхе, и теперь доктор наук по всей ботанической премудрости выращивал для неё марихуану. Подбирал освещение, составлял питательную подкормку — лишь бы наливались трихомы[171].

— Ух ты, знатно шибает… — блаженно втянули воздух Винт и Сучок. И придвинулись ближе, невольно сглатывая слюну. «А уж прёт-то небось с нее, прёт…»

Совсем недавно, гоняясь сперва за кошками по улицам, а потом за змеями по болотам, они радовались, что по крайней мере не угодили в подвал, полный удушливых испарений. Дураки были, однако. Вот он, подвал, вот они, испарения. Вот она, оказывается, удача!

Её благородие улыбалась им уже второй день. После сражения в «Золотом павлине» работников у «тётки Тьфу» существенно поубавилось, и она определила уцелевших на «фабрику». Конечно, не в лабораторию — для начала в оранжерею, но и то фарт. Работа — не переломишься, начальник — сущий лох, а уж дури вокруг…

Это неприметное здание за глухим высоким забором когда-то было гостиницей для заезжих партийных чинов. Ещё при строительстве его снабдили глубоким, обширным и очень капитальным подвалом, не слишком боявшимся даже атомной бомбы. В годы холодной войны здесь держали противорадиационные костюмы, дозиметры и непортящийся припас. Случись вражеская атака, ценные партийные кадры должны были безбедно её пережить.

Теперь в доме размещалась штаб-квартира Церкви Трясины Судьбы.

Трудолюбивые китайцы повыкинули из подвала накопившийся хлам, проложили современные коммуникации — и бывшее бомбоубежище превратилось в промышленную теплицу. Тут вам был не какой-нибудь дилетантский growbox[172] на два с половиной горшка! Оранжерея была оборудована — куда там питерскому Ботаническому саду, отлично замаскирована и расчленена, словно подводная лодка, на отсеки. Здесь цветение, там вегетация, а вот тут готовый продукт. В каждом отсеке — своя влажность, своя температура, свой световой режим. За могучими бетонными перекрытиями включались и погасали натриевые лампы, неслышно крутились вентиляторы, искореняли нежелательный запах высокотехнологичные генераторы озона. Конечно, всё это оборудование требовало прорву электричества, но только плохо знал Чубайс тётку Тхе! Параллельно с силовой техникой нёс вахту агрегат, дуривший голову счётчику.

Вот и поди вычисли, что на самом деле происходит в ином церковном подвале…

— Какие шишки, господа, какие шишки[173]! Концентрация ТГК выше всяких похвал. — Ботаник даже причмокнул. — Что за красота!

Растения стояли липкие, сплошь в смоле, источаемой разбухшими трихомами. Должно быть, сияющий «морозный» вид напоминал пожилому учёному о скромных новогодних игрушках из детства, когда такой вот блеск достигался с помощью крепкого сахарного раствора.

— Точно, красота, — вожделея, снова втянули воздух Винт и Сучок, а Ботаник проверил влажность почвы и деловито посмотрел на часы:

— Ну всё, господа. Пять минут до таймера.

Это означало, что нужно было немедленно переходить в соседний отсек и плотно закрывать массивную дверь. По таймеру автоматика вырубит свет, и не дай Бог кому-нибудь нарушить эту темноту. Внеочередная «побудка» может вызвать у растений стресс, они откажутся зацветать, то есть образовывать шишки, и тогда…

Ох, лучше даже не думать.