Ошибка "2012". Джокер

Шум, внезапно поднявшийся за дверью, прервал цепочку мирных и приятных, в общем-то, размыш­лений. Началось с того, что по стеклу заскрежетало железо, а потом внутри номера шумно захлопали крылья. И одновременно подал голос Тихон. Да как подал! Это был не мяв, не ор, не шипение, даже не рык, а нечто гораздо более грозное! Это был клич исконной, поистине генетической ненависти, сдоб­ренный бешеным вызовом и непреклонным намере­нием, если придётся, закрыть собой амбразуру!

Оксана с её замедленным человеческим воспри­ятием едва успела вздрогнуть и повернуться, когда дверь зримо содрогнулась от увесистого удара с той стороны. Вот теперь Оксана услышала шипение. Оно не имело ничего общего с коротким кошачьим «Ххха>. Это был непрерывный, пульсирующий звук, от которого мокрое тело сразу покрылось пупырыш­ками. Долю секунды спустя дверь затрещала, как будто снаружи в неё вбивали гвозди. Варенцова уви­дела, как вспучилась краска и в щели лопнувшей фанеры просунулись чёрные когти. Какая-то тварь сжимала небольшую, но страшно сильную лапу, про­делывая в двери дыру...

Другие когти шарахнули внизу по линолеуму — это выпрыгнул Тихон. Шипение оборвалось резким взвизгом, и лапа исчезла. Зато внутри номера опять захлопали крылья и зазвучал боевой клич ведущего смертную битву кота...

Ох, не зря великий Миямото Мусаигиприни­мая ванну, клал свой меч на её край...2

Ситуация здорово отдавала фильмом «Чужой*, где героям оставалось надеяться только на бластеры и скорость реакции, да ещё на вмешательство Хищ­ника — тоже не на шутку опасного, но хоть не ли­шённого понятий о воинской чести...

Что ж, благородный Хищник в данном случае имелся, а вот бластер... эх...

Сколько женщин (да чего уж там — и мужчин тоже) на месте Оксаны с визгом забилось бы в уго­лок, прикрываясь хилой пластиковой занавеской? Выскочив из ванны, Варенцова свернула жгутом махровое полотенце, пинком распахнула дверь и вы­летела наружу.

По номеру, яростно молотя чёрными крыльями, металась пернатая тварь. У неё были лапы ящерицы и тело змеи, толстое, сильное, плотное, сплющенное на конце для лучшего управления полётом. В ши­пящей пасти виднелись непропорционально круп­ные зубы и сновал длинный, зловещий раздвоенный язык. Тварь то взвивалась под потолок, то пикиро­вала, выставляя жуткие когти.

Ей навстречу раз за разом взвивалась рыжая молния — завывающий Тишка бесстрашно держал оборону, не подпуская убийцу к двери, за которой скрылась хозяйка. Свирепый, со вздыбленной шерс­тью, потомок фараонских любимцев действительно напоминал летучий огненный шар. Он сыпал искра­ми, оставляя плазменный след (Оксана могла бы в этом поклясться), когти со свистом рассекали воз­дух и разили врага. По грифельно-серой шкуре страшилища уже в нескольких местах растекачись зеленовато-жёлтые пятна..

Заметив свою основную цель, тварь оставила Ти­хона и сделала мгновенное пике на Оксану. Жуткие лапы и зубастая пасть, несущиеся прямо в лицо. Круглые глаза, в которых светилась жёсткая про- i-рамма: «Найти и убить!»

Оксана полоснула навстречу тугим махровым жгутом, точно самурайской катаной, с хладнокров­ной яростью и непередаваемой силой: - — Ах ты др-р-рянь...

Удар отшвырнул летучую гадину, но не сбил. Всего на секуцду-две она закувыркалась в воздухе, хлопая крыльями, ища равновесие для новой атаки... Этого оказалось достаточно. Тихон на сто процентов использовал подвернувшийся шанс, взвившись под потолок в мгновенном и снайперски точном прыжке.

Обратно на пол они приземлились ожившей фрес­кой из египетской усыпальницы.

Поверженное порождение ночи с беспомощно ра­зинутой пастью и быстро тускнеющими глазами.

И священный солнечный ког, впившийся во вра­жий затылок...

— Тишенька, Тиша! — Оксана первым долгом подхватила выпустившего добычу кота — Малень­кий, ты цел?

О да, Тихон ни в коей мере не посрамил пресвет- лого Ра. победившего в кошачьем образе змея Ими- Ухенеф под деревом ишед в Гелиополе. Аккуратно вывернувшись из заботливых рук, он вспрыгнул на стол и принялся яростно умываться, не забывая по­глядывать на форточку. А ну как оттуда ещё что прилетит?..

— Так,— по давней привычке вслух проговорила Оксана. — Вот скотина, хорошую книжку не дала почитать...

Взяв карандаш, как была, голая и мокрая, она склонилась над незваной гостьей, потыкала повер­тела.. Встала выругалась про себя, принялась вы­тираться.

Тварь была ещё та. Мощная, мускулистая, с длинными бороздчатыми клыками. Если надавить карандашиком на темя, где по идее полагалось быть железам с ядом, бороздки смачивала густая зелено­ватая жидкость. Явно не майская роса и не святая водичка. « Гишенька Если бы не твои когти и сталь­ная хватка...»