Официанты здесь носили мучи', борфирму[6] продавали как милый сувенир, на стенах были изображены молимо[7], аборо-мангу, аборо-кикпа и ужасные адандара[8], коварнейшие из всех существ. И хотя даже меню мелким шрифтом предупреждало, что всё игра и «человечина» ещё недавно хрюкала или кукарекала, — всё же, всё же, всё же... как будоражил кровь нёсшийся со сцены напев!
Поговаривали, будто в глубине полуподвала существовал небольшой зал для VIP-персон, и уж гам все игрушки заканчивались. Впрочем, подобные разговоры если и происходили, то очень тихо и сугубо в кругу своих. Если беспочвенные сплетни, не приведи Бог, дойдут до ушей хозяйки заведения, последствия могут быть непредсказуемые. Человечина в ресторане была фальшивая, а вот хозяйка — самая настоящая
У неё было очень подходящее имя. Кого-то зовут Рози, кого-то Руби, а вот её — Мамба, как змею в джунглях. Мамба Блэк. Только фамилия как-то сама собой переползла вперёд, и получилось — Чёрная Мамба Если вдуматься, очень закономерно.
Чёрная Мамба была рачительной и умелой хозяйкой. Арендаторы и поставщики не могли на неё надышаться, заведение процветало, клиенты, отобедав, заказывали столики на следующий уик-энд, а разные там комиссии и проверки, единожды сунувшись, исчезали неизвестно куда
1 Злые духи.
Другая на её месте выправила бы себе какие У1едует зубы, завела манто из русских соболей 1 молодого любовника (и плевать на то, что Мам- Jy за её внешность называли ещё Чёрной Коровой) ца уехала куда-нибудь на Багамы, но только не Мамба.
Что ей делать там, на Багамах? Кверху пузом »аляться? Прожигать жизнь?..
Не-ет, она предпочитала каждодневно изводить >фициантов, третировать мэтра и докучать поварам. Здесь ей было удобно.
Могучая и беспощадная Мамба не гналась за шешней роскошью и успехом. Она вообще редко юкидала этот дом, похожий на обросший илом ГГитаник», потому что здесь была её крепость. Срепость, чьи стены за долгие годы напитались томами колдовской силы и отзывались Мамбе, как :крипка.
Особенно это относилось к её кабинету, в кото- х>м хозяйка сегодня как заперлась с самого утра, гак и не показывалась наружу. Персонал на цыпочках пробегал мимо закрытой двери, безотчётно ста- эаясь миновать её как можно скорей, но внутри ка- 5инета на самом деле ничего уж такого особенного яс происходило. Там никого не скармливали змеям и не сжигали живьём. Чёрная Мамба просто давала последний инструктаж, рукой мастера наносила заключительный штрих.
Сегодня она отправляла в дальнюю дорогу козырного Мгави. А с ним — шваль, мелкую разменную карту: Узкоглазого и Белую Козу. Белый Карта к, которому нынче нравилось называть себя Па- нафидиным, уже прибыл на место, сообщил, что внедрился и прогнозирует успех. «Пусть, пусть прогнозирует, — усмехалась про себя Мамба. — Личного времени на перспективу ему не много осталось...»
Она осушила стакан и строго посмотрела на азиата, вытиравшего со лба пот.
— Ну что, прочёл? Запомнил?
Тот заблаговременно входил в образ чукчи. То есть парился в меховой кухлянке, натянув на голову капюшон. На туго затянутом ремне висели нож, кисет и колотушка для снега. Он очень гордился своей придумкой. Русские ищут человека азиатской внешности? Бог в помощь! Пусть попробуют узнать террориста Мирзоева в этом персонаже анекдотов про чукчу...
Впрочем, попытки «войти в образ» покамест не продвигались дальше идиотского костюма и неумеренного употребления слова «однако». Мамбу это бесило, но волю чувствам она не давала, потому что мысленно давно уже махнула на Узкоглазого рукой.
— Читай дальше, дурак. — Она раздула ноздри, фыркнула по-звериному и повернулась к Мгави. — А ты, котёнок гиены[9], не вздумай блевануть мне на ковёр! А ну, марш в сортир!
Ее главный козырь из последних сил сдерживал рвотные спазмы. Таково было побочное действие де- донскою средства, принятого утром. Средство работало хоть и верно, но медленно и вдобавок негладко. Кожа Мгави меняла цвет неравномерно, лицо пошло такими пятнами, что жутко было смотреть. Ну как есть котёнок гиены, к тому же ещё и больной. Мгави отчаянно мутило, до кругов перед глазами и зубовного скрипа...
Терпи, Чёрный Буйвол, — усмехнулась Мамба и посмотрела на стену, где над алтарём расположилась целая галерея портретов. — Не правда ли, господа?