Осенний детектив

– Для себя. Не все гении. У тебя же полно бездарей, лишь бы платили.

– Да уж. С жемчужных зерен не прокормишься. Ты права. Приходи. Только… – Он замялся. Анна смотрела выжидательно. – Ты бы это… – он описал рукой энергичный круг вокруг собственного лица, – марафет навела, что ли. И убери к чертовой матери седину! Молодая баба, смотреть тошно!

Уходя, она попросила телефон Зойки…

– Анька! Офигеть! – Зойка схватила Анну за руки, затормошила. – Сколько лет, сколько зим! Тридцать лет!.. Тридцать! Молодец, что позвонила!

Анна ждала ее за столиком уличного кафе. Зойку она заметила издали: яркая блондинка в красном; поднялась навстречу…

Зойка даже всплакнула от волнения.

– Я часто вспоминаю наших ребят, тебя… Какие надежды, какие планы! Просто не верится! И разбежались… как круги по воде. Как ты? С кем?

– У меня умер муж…

Зойка ахнула.

– Мои соболезнования. Хорошо жили?

– Хорошо. Трое детей. Дочка и мальчики.

– Молодец! А у меня один, Ванька. Сейчас у отца в Варне. Я катаюсь туда-сюда. Жениться собирается. Давно пора.

– Я думала, ты с Андреем, – с трудом выговорила Анна. – Он бегал за тобой, вы исчезли вместе… Рубальский сказал.

– С кем? С Андреем? Анька, ты чего? Это я за ним бегала! Рубальский совсем из ума выжил. Я уехала к любовнику, в Варну. Христо Апостолов, тоже художник, познакомились на выставке. Ему хорошо за сорок было, мне двадцать. Прожили вместе два года, а потом он попросил меня съехать на почве новой любви. Ну я, конечно, немного подпортила ему вывеску, приятно вспомнить! – Она расхохоталась. – И подгадал прямо в строчку, ёшкин кот! Возвращаюсь и чувствую, что залетела. Что делать? Написала ему, а он прислал деньги – делай аборт, мол. Ах ты, скотина, думаю! А вот тебе! – Зойка скрутила кукиш. – Родила Ваньку. Аж страшно подумать, если бы послушалась! Мама была жива, много помогала. Выкрутились. Я веду черчение в радиотехникуме. Копейки, конечно, еще халтурю. Кручусь, одним словом. Когда Ванечке было семнадцать, вдруг явление – Христо Апостолов собственной персоной! Старый плешивый козел! Сообразил, что ни семьи, ни детей, одинокая старость, и вспомнил, прилетел. Увидел Ванечку, зарыдал, говорит, прямо вылитый я в молодости! Пригласил в гости. Он богатый, свой дом, несколько машин. Известный художник, вроде даже академик. Я не против, пусть. Так и живем. Ванечка часто приезжает. Христо замуж зовет, а я как посмотрю на его рожу, рыгать тянет. У меня сейчас есть мужчина, бухгалтер из банка, нормальный, спокойный, марки собирает. Мы с ним на рыбалку ездим…

Они помолчали.

– Что делать будешь? – спросила Зойка. – Хочешь с нами на рыбалку? Я беру этюдник, вспоминаю юность. Посидим, пообщаемся. Лёнчик уху сварит…

– Спасибо. Ты сказала, тебе нравился Андрей…

– Не то слово! Я тогда как с катушек слетела! Как увижу, трясет всю. Красивый парень… Помнишь, какие у него глаза были? Как взглянет, аж до печенок прожигает! И талантливый до чертиков. В духе этого… армянина…

– Сарьяна?

– Во-во! Краски убойные, радостные, резкие светотени, солнце. Подожди! – Зойка уставилась на Анну. – Он же вроде за тобой бегал! Точно! Я видела вас вместе. Что случилось?

– Он меня бросил, – говорит Анна. – Бросил и уехал.

– Ну, кобель! Может, у него семья была? Куда уехал?

Анна неприметно вздыхает и пожимает плечами. Куда? В Бразилию на карнавал, должно быть. Они собирались туда вместе. Рубальский сказал, в Индию, где краски и солнце. Володя тоже собрался в Индию…

– Не знаю. Он даже не попрощался. Хозяйка квартиры сказала, что расплатился, собрал вещички и уехал.

– И не написал?

– Нет.

– Ни разу? И не позвонил?

Анна пожимает плечами.

– Я понятия не имела! Кинулась за своим Христо как в омут с головой.

– Я попросилась к Рубальскому… Надо же что-то делать. Зашла вчера. Он не изменился, такой же крикливый, только меньше ростом и облысел. Но ругается по-прежнему. Говорю, Сень, можно я приходить буду?

Зойка рассмеялась.

– А он?

– Сказал, что мне только русалками торговать.

– А ты хоть кисточки в руках держала за эти… сколько? Тридцать! Офигеть! За эти тридцать лет?

Анна качает головой.

– Да хоть русалками! – махнула рукой Зойка. – Лишь бы при деле и чтобы интересно. Найдем тебе бойфренда… Спрошу у Лёнчика, может, кого из банка присмотрим, будем вместе кататься на рыбалку. Жизнь продолжается, подруга. Мы женщины свободные, у нас все впереди. Давай помянем твоего, пусть земля ему пухом.

Она махнула призывно девушке в длинном черном переднике…

…Анна помнит, как пришла к хозяйке Андрея, толстой одышливой тетке, спросила квартиранта. Ее квартира была на той же лестничной площадке.

– Тю-тю твой Андрей, – сказала тетка. – Я у сестры была, а он собрал вещички и освободил жилплощадь. Деньги, правда, оставил. И записку: спасибо за все, должен немедленно уехать, позвоню, может, еще вернусь. Видать, что-то случилось. Хороший парень был, подарил мне картину. В зале повесила. Как посмотрю, аж на душе теплеет. Цветущее дерево. Персик, сказал. И небо синее-синее…

Вот и все…