Осенние визиты

«Слава, ты умел видеть вперед, умел слагать из фальшивых слов будущую правду. А знаешь, это ведь не сложно. Просто это горько. Я научился этой игре. Знаю, что будет впереди. Придет директор издательства, мы подпишем договор. Стопка купюр ляжет в карман, честные деньги, не замаранные руками Визиря. Мы разопьем по бокалу шампанского, я выйду из гостеприимного офиса и поплетусь к метро. Доберусь до Домодедовской, где столько раз садился в автобус, идущий к аэропорту. Дойду до стройки, где меня будут ждать два пацана. Суну им пачку денег, счастливый и гордый от мелкого обмана, от часа в запасе, вырванного для них у Посланников. Скажу — „бегите!“ И вернусь к Визирю, который догонит мальчишек… рано или поздно.»

— Можно закурить? — спросил Заров.

11

В голове шумело. Нервы, конечно. Никогда он не пьянел от двух бокалов шампанского. На Домодедовской выходило много народу, Заров влился в поток, поднялся по эскалатору, двинулся по темнеющей улице. Без четверти восемь.

«Слава, я все-таки сделаю глупость. Дам мальчишкам шанс. Не победить — убежать. Пусть Илья с Марией начинают охоту, пусть Визирь натравливает своих новых псов. Я просто оставлю руки чистыми. Не так уж это и много — чистые руки.»

— Ярослав!

Он остановился. Медленно повернулся к машине, припаркованной у обочины. С одной стороны — глухой забор, с другой — тихая улица и многоэтажки за ней.

Даже выстрелов никто не услышит.

— Ярослав, подойди.

Заров подошел, остановился у машины. Мотор был заглушен, свет выключен. Семен посмотрел на него — и отвернулся.

Хайретдинов на заднем сиденье отодвинулся, кивнул. Ярослав открыл дверь, нырнул в тепло.

— Я же не дурак, — сказал Визирь.

Заров кивнул. Конечно. Не ему побеждать в подобных играх.

— Ты посчитал, что час — вполне достаточное время, — сказал Визирь. — Ты ошибся. Илья и Мария уже там. Я знаю.

— А дети?

— Вероятно, на подходе. Они верят в точное время. Как и ты.

Писатель не спорил.

— Что ты придумал? Выполнить обещание? Пусть убегают, длят игру? Ярослав, нет ничего хуже полумер. Надо выбирать раз и навсегда.

Визирь был очень серьезен. Маленький человек в просторном салоне дорогой машины.

Тот, кто должен победить.

— Я не знаю, почему, но Посланница Добра решилась прийти. Ярослав, время настало. Время последней истины. Дети больше ни во что не верят. Мария и Илья верят лишь в себя. Они сойдутся… ты знаешь исход.

Заров снова кивнул.

— Тебя треплет глупая штука под названием совесть, — сказал Визирь. Достал портсигар, закурил. — Ярослав, смотри вперед.

— Я это и делаю.

— Ярослав, сейчас в пяти километрах отсюда садятся в машины люди с автоматами. Умеющие убивать. На их лицах маски, в их душах — вера. Такая же, как у Семена. Сема!

Охранник повернулся.

— Если враг не сдается?..

— Его уничтожают, — сказал Семен.

— Это — правда, Ярослав. Это — жизнь. Парочка убийц на месте преступления. Два свеженьких детских трупа. Они не сдадутся.

— Почему они пришли, Визирь?

— Не знаю. Контрольный ход — подставить слабейших. Обычный ход. Я не знаю, почему они поверили. Ты хотел бы узнать?

— Да.

— Для этого надо лишь перелезть через забор, писатель.

— Есть еще и двери.

Визирь пожал плечами.

— Тебе ведь тоже интересно, Посланник Власти, — сказал Заров. — Победа в кармане. Сделанная чужими руками. Но так интересно понять — почему ее отдают.

— Нет.

— Интересно, Визирь. Не лги.

Заров открыл дверь. Воздух — влажный и холодный, но дождя не было.

— Осень кончается, Визирь…

— Ты уверен, что правильно поступаешь?

Ярослав посмотрел на Посланника Власти.

— Нет, конечно.

Семен смотрел на них, безмолвный и неподвижный. Манекен в кресле водителя.

— Дай мне пистолет, — сказал Заров.

Визирь молчал. Кажется, ему было интересно.

— Мне нужно оружие, — Заров не отводил взгляда.

Охранник медленно запустил руку под мышку, вытащил пистолет. Помедлил, потом щелкнул предохранителем и протянул его — рукоятью вперед. Визирь усмехнулся, но ничего не сказал.

Писатель выбрался из машины и пошел вдоль забора. Ворота, широкие, рассчитанные на грузовые машины, были закрыты. А вот узенькая дверца, прорезанная в них, шаталась, распахнутая настежь.

Ярослав перешагнул порог.