Осада (СИ)

В понедельник оказалась повреждена ближайшая вышка сотовой – ночью шел бой между отрядом зомби и наконец-то проявившей себя ротой мотострелков. Зомби, свернувшие с «бетонки» в поселок, распотрошили ближайшие к ней дома, наведя панику на всех оставшихся обитателей. И ушли, почти не изменившись в количестве – к ним присоединились несколько десятков жителей и полдюжины мотострелков. Атаку отбить удалось, но только потому, что мертвецы убедились – их потери слишком велики, а людские запасы поселка не стоят того.

Стрельба закончилась к вечеру, тогда же стало ясно, что холодная вода, подача которой отключилась ранним утром, восстановлена не будет. Горячая перестала поступать еще день назад, но для поселка, который газифицировали четыре года назад это почиталось роскошью, тем более, газ подавали через пень-колоду, большинство жителей предпочитали баллоны. Опять зашушукались, кто-то разнес весть о тайном распоряжении военного командования, теперь решавшее все хозяйственные вопросы вместо убравшегося в Москву совета поселка: ежели опять испортится магистраль, в поселок «ввиду малозначительности» никто отправлен не будет. Это стало последней каплей – из поселка уже побежали, не скрываясь.

Так получилось, что улица Паустовского находится как раз у выезда на шоссе, Андрей Кузьмич и Лиза ведь день и вечер наблюдали, как мимо их дома спеша на автобусную остановку, идут люди, груженые самым дорогим, что они могут с собой захватить. В поселке еще к воскресенью оставались только те, у кого не было машины или родственников в ближайших городах, тем более, столице. Сейчас и они покидали родовое гнездо. Андрей Кузьмич хотел пройтись проведать, кто же остался, но на ближайших улицах никого не нашел, а двинуться дальше не решился.

В ночь на вторник в поселок прибыли мародеры. Шумно грабили дома на Пришвина, он все никак понять не мог, почему молчит рота. Утром, когда и пожар стих, и шумная кампания убыла, он сбегал к дому культуры.

Худшие предчувствия доктора оказались правы: рота разбежалась, видимо, еще прошлым вечером. Пустое здание выпотрошено, двери выломаны, стекла выбиты. К стене приклеен листок бумаги с единственным словом: «Валите!». Кто его написал, оставалось загадкой. Побродив в полнейшем одиночестве по площади возле дома культуры, Андрей Кузьмич отправился в милицию.

Их осталось уже четверо. В стельку пьяные милиционеры забаррикадировались в отделении и через дыру в окне приказывали ему катиться к известной матери, а не то просто забьют, потому как патроны только для мертвых. Нарываться он не стал, взывать к совести и увещевать, тем более. С упавшим сердцем пошел домой. Только на повороте на Паустовского вспомнив, что позабыл в прогулку взять пистолет. У Андрея Кузьмича сердце остановилось, когда он осознал, что гулял по поселку просто так, невооруженный. Будто в прежние времена.

На пересечении Пришвина и Паустовского ему почудились не то люди, не то зомби, – тенями возле забора, сокрытые кустами. Чего-то или кого-то выжидающие. Он прибавил шаг и поспешил к дому, последние метры бежал.

Вернувшись, он взял в новый поход пистолет и велел Лизе смотреть за Татьяной, которую снова начало мутить, а сам отправился с продуктовой тележкой к дому культуры. У входа он заприметил моток колючей проволоки. Ее оставшиеся жители раскупили моментально, опасаясь за свое добро. Войскам верил только он один – и теперь горько раскаивался, что тогда не взял моток-другой.

Бухта была здоровая, тридцать килограммов, модель «Ежевика», лучшее, что поставлялось в поселок: пружинная проволока, обжатая по диаметру оцинкованной лентой с рваными кромками. Если растянуть, будет как раз двадцать пять метров, на весь их уличный забор. Отправившись домой, он подумал, что на самом деле, если держать осаду до прихода войск, понадобится еще пять таких мотков, чтобы защищаться со всех сторон. Такую проволоку мертвецы не одолеют. Любая попытка ее прорвать приведет к тому, что полезший на рожон будет изрезан и разодран.

Он потащил колючку к дому, тележка шла тяжело. По пути встретились какие-то подозрительные личности лет шестнадцати, при виде него немедленно сгинувшие в соседнем проулке. Наверное, мародеры, наверное, не местные. Хотя нет. Один из парней показался ему знаком. Значит, перед тем, как уйти окончательно, грабят все, что оставили соседи.