Оружие нищих

— Это для политехнического, по хоздоговору. Я там лаборантом числюсь, за то делаю им наглядные пособия. И к пенсии копеечка, и не скучно мне на старости лет. Вот это, к примеру…

— Мальтийский крест, — уверенно определил механизм Юра. — Это — шарнирный четырехзвенник, будто с иллюстрации к учебнику Артоболевского, это…

— Вижу, вижу, знаешь — добродушно улыбнулся хозяин. — Я, собственно, и не сомневался в этом, поскольку эскизы твои мне Миша показывал. О них-то я и хотел поговорить.

— А что в них не так? — заволновался Юра.

— Да правильные они, — успокоил молодого человека Константин Петрович. — Можно даже сказать, слишком правильные! И выполнены на очень приличном для молодого конструктора уровне. Единственное, что ты не учел, так это того, кто это все делать будет.

— Для начала, я сам!

— И все будет работать нормально. Зато потом, когда опытную партию передадут для изготовления в Ижевск или Тулу, ты получишь такое, что слезами три раза обольешься!

Спрашивать, почему такое случится, Юра не стал. Он внимательно смотрел на Константина Петровича, понимая, что сейчас услышит что-то действительно интересное.

— Смотри: мы с тобой способны работать вот с таким уровнем точности, — выговорив эту фразу, мастер достал из верхнего ящика верстака тщательно отделанную лакированную коробочку, украшенную полированной латунной табличкой с надписью: подшипник Диодора.

Вынул два цилиндрических предмета. Аккуратно повернул против часовой стрелки маховичок на меньшем, после чего вставил его в большой цилиндр примерно наполовину. Вновь провернул маховичок. Но на этот раз уже по часовой стрелки.

И слегка улыбнувшись, обратился к Юре:

— Палыч этот фокус уже знает. Теперь твоя очередь. Попробуй задвинуть или вытащить поршень.

Упрямая железка оказалось будто приваренной, не желая смещаться ни на миллиметр. Единственное, что она была готова делать, это крутиться. Вращение происходило без видимых потерь и явно могло длиться часами.

— Кем был этот Диодор?

— В первую очередь, конечно механиком — пожал плечами Константин Петрович.

— А еще кем? — Юре отчаянно хотелось подробностей.

— Современником Архимеда. Скульптором, литейщиком, ювелиром и уличным бойцом похлеще Челлини. Гулякой и пьяницей, проигравшим свой дом в кости. Несостоятельным должником, проданным в рабство подальше от Афин, в Карфаген. Беглым рабом и пиратом… В общем, хлопец чудил как мог. Но руки и него и впрямь, были золотыми — изготовить прообраз динамической пневмоопоры мог только гений. А уж если учесть, в каких условиях это было сделано, то и сомнений не остается: точно, гений.

— Получается, человечество могло иметь станки на пневмо и гидроопорах еще до нашей эры? — потрясенно спросил Юра.

— И вечные, не требующие кремней зажигалки тоже. В войну, понимаешь, спички как-то сразу кончаются, да и кремешки становятся дефицитом, — грустно улыбнулся хозяин дома. — Ты, что, и впрямь полагаешь, что высокоточное оборудование недоступно для простых смертных? Так только они его делают, парень!

Константин Петрович вновь потянул верхний ящик стола на себя, и вытащил оттуда пару отблескивающих ярким, насыщенным желтым блеском латунных цилиндров.

С усилием вдавил меньший в «стакан». Резко дернул назад и показал буквально остолбеневшему Светличному тлеющий фитиль, закрепленный на меньшем цилиндре, меланхолично заметив:

— Тут и точность может быть на порядок меньше — лишь бы нагреть сжимаемый воздух. Дикари такое из стеблей бамбука делали. А просвещенные мы — пренебрегли…

Впрочем, это меня занесло. На чем, мы, кстати остановились, Юра?

— На том, что мои чертежи не годятся для производства, — машинально ответил Светличный, уже начав прикидывать конструкцию нового, идеально подходящего для изготовления задуманного им ствола, станка.

— Он будет работать на гидродинамических опорах, — решил Юра. — Молодец дядька, такие подсказки дорогого стоят!

Мысль немедленно подтвердилась.

— Правильно думаешь, — безошибочно угадал ход мыслей молодого человека Константин Петрович. Все станки в моей мастерской работают на вечных подшипниках. Трения металла о металл там нет. Точность — на порядок выше, чем положено для станков класса «П». Но дай ты их в руки вчерашнему выпускнику ремеслухи, которому аттестат за десять классов нарисовали из милости, и станкам можно читать отходную.

Так и с тобой. Имея немыслимо высокую для своего возраста квалификацию инструментальщика, ты почему-то осмелился думать, что все остальные — таковы же. А они в слове из трех букв, бывает, четырежды ошибаются!

Тяжело вздохнув, Константин Петрович озвучил окончательные выводы:

— Чертежи предполагают исполнителя со знаниями, приличествующими инженеру. Заковыристая оснастка. Жесткие допуски. В общем, не взлетит!

— Да нет там ничего сложного! — попытался возразить Светличный.

— Спорить не буду, — покладисто согласился Константин Петрович. — Однако, спросить тебя можно?

— Конечно!

— Вопрос будет простым. Почему, приводя деталь к размеру, ты не пользуешься сменными твердосплавными вставками?