Оружие нищих

— Видишь Юра: сейчас мы отформуем вот эти две плиты. Лить будем из алюминия — это немногим сложнее, чем сделать на кухне грузила для рыбалки. Вот эти две плоскости у нас будут обработаны особо качественно. К ним мы прикрутим направляющие из стального листа, которые отшабрим с еще большей тщательностью. Как-никак, это базовые плоскости.

По верхней — поедет хобот, несущий резец. По той, что спереди, будет вверх-вниз ездить кубик, на который будет крепиться либо деталь, либо сначала тиски, либо тиски и делительное устройство — в общем, все, что в ум зайдет. И я уже вижу, что все получится.

— А как оно не получится? — поинтересовался ученик. — Сами же говорили, что мы повторяем классические приемы станкостроителей прошлого!

— Так-то оно так. Но видеть такого не приходилось. Думал, баловство одно, — задумчиво ответил мастер, покосившись на стояший у окна токарный станок.

Бетонная станина давно уже высохла — батареи в мастерской давали чуть ли не африканскую жару, из-за которой окна приходилось держать открытыми.

Благодаря все тому же теплу, бетон уже прошпаклевали и покрасили. Теперь отличить станину от металлической было невозможно.

Да, на станке не стояло классического трехкулачкового патрона, резцедержатель был простейший, с прижимом одним болтом. Не было шестерней перебора, и гитары, но в поддоне уже лежала стружка. Станок работал, продолжая строить себя. И было ясно, что совсем скоро он поможет строить другие станки.

— А теперь что думаете? — продолжил интересоваться ученик. — А что тут думать? — ответил Иван Сергеевич. — На пятистах миллиметрах обработки мы получили конусность меньше сотки. Это, знаешь, ли не все промышленные образцы демонстрируют. И жесткость достаточная.

— А это вы как определили?

— А это совсем просто. Пробуешь обрезать какую-нибудь болванку, и смотришь, как ведет себя станок. Если он режет уверенно, не трясясь как в лихорадке, не пытается выломать резец или затащить его под деталь, то с жесткостью все в порядке. Так, кстати, и заводские станки токаря на работоспособность проверяют. Операция отрезки — она самая тяжелая.

— Значит, не баловство?

— Да нет. Все, как молодежь говорить любит, по-взрослому. Даже и не знаю, что думать, и кому так тебя учить понадобилось. Меня бы так учили в свое время…

Затем Иван Сергеевич сделал паузу, явно размышляя, говорить ли дальше. Но потом все же сказал:

— Ты это, Юра… Насчет своих открытий про станки лучше помалкивай. Не любят у нас умных, ох, как сильно не любят!

Глава 2

Что может быть радостнее солнечного зимнего утра, когда ты здоров и все у тебя получается? Бог дарит такие дни только творцам и влюбленным. Вероятно, намекая на то, что готов в итоге уступить свое место любому из нас. Впрочем нет, не любому, конечно. Только тому, который докажет, что он — действительно творец, созидатель. Пусть и в делах не очень-то и великих. По-другому объяснить радость от нелегкого труда невозможно.

Печь прогревалась удивительно легко и быстро. Пламя гудело как целое гнездо растревоженных ос. Ровно и почти неслышно работал вентилятор наддува. Горелка даже не пыталась забиться или плюнуть грязью — если в топливе что и было, то оно осталось в системе фильтров.

Пока суть да дело, успели отформовать литейные формы. Затем, за считанные минуты, Юра выточил обе деревянные модели шкивов, не забыв учесть припуск на обработку и на то, что расплавленный металл после остывания даст примерно полтора процента усадки.

С первой попытки отлили боковые стенки будущего станка. Пока отливки остывали, успели сварить из уголка каркас для установки электродвигателя и доделать сердце строгального станка — так называемое «шотландское ярмо». Если кто не в курсе, это всего лишь массивный диск с прорезью, по которой перемещается водило, толкающее хобот станка. Работает это по принципу кривошипно-шатунного механизма, разве что, немного компактнее.

Для поперечной подачи Юра предложил использовать стандартную резьбовую шпильку М14.

— А почему нет? — высказался Иван Сергеевич. — Жесткости у нее вполне достаточно, а шаг удобный — два миллиметра. Валики градуировать будет просто замечательно. Одна восьмая оборота — как раз двадцать пять соток.

Дело явно шло на лад. Оставалось лишь сообразить, как удобнее сделать автомат поперечной подачи из двух деталей — колеса и храповика. Здесь возникали варианты, но в итоге учитель с учеником сошлись на простейшем решении: сверлим по радиусу шестьдесят четыре отверстия — делить на шестьдесят четыре легко! Затем удаляем перемычки и — колесо готово. Храповик в этом случае, опять же, получается простейший.

В общем, надежда закончить со строгальным станком к концу недели, окрепла.

Неожиданно, в мастерской резко, рывком раскрылась дверь. В проеме нарисовалась запыхавшаяся от быстрого бега фигурка дежурного с красной повязкой на правом рукаве и встрепанной шевелюрой. Затем гонец на одном дыхании выдал:

— Светличный, к директору! Срочно!

И утопал по коридору обратно, так и не прикрыв дверь.

Иван Сергеевич провел ладонью по волосам и с неохотой поинтересовался: